–Мы не будем злоупотреблять гостеприимством Дентшира. Однако, это же публичное заведение? Значит, я могу остаться, чтобы еще немного выпить, прежде чем отправиться в дорогу?

–Можете. – спустя некоторое время осторожно ответил бармен. – Если не станете больше задавать вопросы. Никому.

–Как тебе будет угодно. Повтори мне. – она толкнула в его сторону опустевший стакан. Даже сквозь музыку, громкие разговоры и смех она слышала щелчки – опускались взведенные курки. Набата подала жест Теодору, и они вместе заняли маленький круглый столик дальше всего от сцены – одно из немногих свободных мест. Отсюда было плохо видно танцовщиц, но прекрасно видно других посетителей. И бармена, с которым уже о чем-то шептался молодой альв с щегольскими шпорами, заметив которые Набата не сдержала смешка.

–Что тебя так веселит? Ты же ничего не узнала. – надулся Теодор. Юная горячая кровь, похоже, не давала парню покоя. Он был уверен, что у наставницы ничего не вышло.

–Шпоры того альва. Звону много, а толку никакого. Прямо как с языками у некоторых. – Тео цыкнул в ответ на этот камень, брошенный в его огород. – А по поводу того, что я не узнала, то прояви терпение, Тео. Хороший охотник должен уметь ждать, и тогда добыча сама на него выйдет, вот увидишь.

Ученик закатил глаза.

–Мы четыре дня протирали задницы в седле, чтобы теперь сидеть и ждать? Не так я себе представлял ремесло инквизитора.

–Вот в чем твоя проблема, Тео. Ты видишь во мне ремесленника, а охоту на демонов как ремесло, которому можно обучиться, будто это то же самое, что лепка горшков. Но секрет в том, что инквизиция – это не ремесло. – она перевела взгляд с бармена и альва на ученика и приложила руку к груди. – Это призвание.

Ученик умолк, угрюмо разглядывая пятна на столе, за которым сидел. Набата расслабилась, откинувшись на стуле, и вернулась к созерцанию салуна и людей в нем, лениво поигрывая выпивкой в своем стакане. Вскоре ее внимание захватила одна деталь.

Над входом в салун висела огромная подкова, которая вряд ли подошла бы живому коню. Разве что этот конь не размером с беспечность Теодора, подумала Набата, щурясь. На подкове она смогла разглядеть руны, вытравленные в металле не самым опытным кузнецом. Будь среди них хоть одна защитная, Набата бы удивилась, что мастера из пустошей начали разбираться в защитных ритуалах. Да и чувства инквизитора молчали – если бы эта железяка действительно носила магический след, это бы не ушло от внимания Набаты.

–Ты ведь не веришь в эту ерунду? – спросил Тео, когда заметил, на что смотрит наставница.

–В какую? – уточнила она, опустив на него взгляд.

–Что подковы приносят удачу, а если повесить такую над порогом, то она защитит дом и его обитателей от зла?

–Ах, это. Разумеется, нет. Мы инквизиция, у нас есть инструменты и оружие для борьбы со злом, а не суеверия, чтобы защищаться от него

–Хорошо, а то ты так на нее смотришь.

–Даже если бы верила, что с того?

–Суеверия – это плохо.

–Плохо? Разве они вредят людям?

–Но и не помогают. – не унимался ученик.

–Они не помогают нам. – Набата по очереди указала пальцем на себя и юношу. – А эти люди, – она указала большим пальцем через плечо на остальной салун. – Верят в то, что они в безопасности. Эту ночь и следующие они будут спать спокойно именно благодаря своей вере, а не потому, что здесь сидим мы с тобой.

–Это глупо. Они обманывают себя. Разве тебя не злит, что за все благодарят глупые суеверия или, в лучшем случае, богиню. А что, если к ним придет настоящая опасность? Они не будут готовы.

–Для этого есть мы.

–Но инквизиция не всегда может быть рядом. – Тео не унимался. Инквизитор покачала головой: «Юношеский максимализм».