Отвернувшись от уродливого падальщика, Набата постаралась прогнать тревожные мысли о знаках, убедив себя, что это просто наивные суеверия аборигенов. Что могла ей сделать глупая птица?

Проехав в седле еще час, она свернула с тропы в тень высокой скалы, торчавшей среди прерий, как одинокая свеча на торте. Прошла половина дня. Стоило переждать жару в тени, даже лошади устало опустили головы, поднимая копытами пыль.

Достав из сумки сушеное мясо и флягу отвратительно теплой воды, Набата села на землю, вытянув ноги и привалившись спиной к холодному камню, сняла шляпу. Здесь, в тени, было не сильно прохладней, но все же лучше, чем на палящем безжалостном солнце. Наконец, она могла ненадолго расслабиться и отдохнуть от изнуряющей жары и боли от раны.

–О, мы остановились. Я так понимаю, привал? – подал голос демон. Он лежал на животе, свисая со спины лошади лицом вниз, но как не крутил шеей, мало что мог увидеть из своего положения.

–У меня, да. – инквизитор потянула зубами сушеное мясо. – Ты пленник, у пленников нет привалов.

–Слушай. – не унимался он. – Ты уже победила. На мне ошейник. Я лишен сил. Унижен, если тебе угодно. Тебе не кажется, что железный кол в спине это, как бы помягче сказать…перебор?

–Нет. – отрезала Набата.

–Неужели в твоем сердце нет милосердия?

Она чуть не поперхнулась водой. Зашипела от боли в боку, когда мышцы живота непроизвольно напряглись от смеха.

–Демон говорит мне о милосердии? Это что, шутка? Если да, то лучше заткнись, пока я тебе не вогнала железо в вонючую пасть.

–Я не шучу, а взываю к твоей чести, инквизитор. Разве у людей не принято проявлять уважение к поверженному противнику.

–Времена рыцарства ушли лет триста назад. Смирись. – Набата опустила на глаза шляпу, собираясь вздремнуть после скудного перекуса. – И заткнись. Я хочу поспать, пока не спадет жара.

–Триста лет назад… – протянул демон задумчиво. – Знаешь, когда ты бессмертен, время воспринимается совсем иначе. Кажется, словно это было вчера.

–Как жаль, что мне плевать. – проворчала Набата из-под шляпы. – Хотя нет, не жаль. Мне просто плевать.

Наступило молчание, только лошади изредка похрапывали и раскапывали сухую землю копытами. Сон не собирался приходить к инквизитору. Сложно сказать, что было тому виной – нестерпимая жара или боль от раны.

–Кстати, у меня не воняет из пасти. – внезапно подал голос демон. Набата в ответ тяжело и долго вздохнула. Убрала с лица шляпу, откинув с лица промокшие от пота волосы. Здесь действительно так жарко или у нее начинается лихорадка? Она стащила с шеи платок и расстегнула верхние пуговицы рубахи. Легче не стало.

–Ты правда думаешь, что я не заткну тебе рот железом?

–Снова угрозы, инквизитор. Только они напрасны. – он все же смог повернуть голову так, чтобы встретиться взглядом с Набатой. – Я слышу, как меняется биение твоего сердца. Может, проверишь рану?

Набата прищурилась, ожидая какого-то подвоха с его стороны. Но все же спустя мгновение вытащила рубаху из брюк, приспустила повязку, скрипя зубами и стеная от боли. Теперь, при свете дня, она смогла увидеть, на сколько все плохо, и как уродливо зашита рана. Края плоти разбухли и стали пунцовыми. Из неровного шва сочилась кровь. Пока еще только кровь. К вечеру это будет гной, а от лихорадки начнутся галлюцинации. В Дентшире имелся только коновал, но, наверное, стоило зайти хотя бы к нему, когда была возможность…

Теперь возвращаться обратно в Дентшир бессмысленно, в пути инквизитор умрет либо от лихорадки, либо от хищников пустоши. Если Набата сядет в седло сейчас, то к ночи прибудет на ранчо Нейласа Даексона и его супруги Ирэн. Нейлас был альвом, а вот его супруга человеком, такие пары не приветствовались в цивилизованном Сантремире, но среди людей Свободных городов не так сильно порицались. Как и многие подобные семьи, Нейлас с женой покинули большой город, чтобы найти счастье среди таких же изгоев, как они. И у них это даже получилось, что для пустошей завидная редкость – чета Даексонов разводила приземистых мустангов и бизонов, снабжая сыром, мясом и шерстью Дентшир и близлежащие поселения. А еще они приютили смышленого мальчишку-альва, беспризорного сироту, который до встречи с четой Даексонов выживал, подрезая карманы жителей Дентшира, за что часто был бит местными и не сыскал у них особой любви. Таких детей, что росли в Свободных городах, подобно сорной траве, предоставленные сами себе, жило довольно много, так что этому малому очень повезло, что пара фермеров подарила ему шанс на то, чтобы вырасти достойным членом общества.