», которые два этих человека в присутствии жителей города пустили в эксплуатацию. Нижнюю часть лестницы к открытию наконец -то закончили, часть каменного портового амбара была снесена, и лестница теперь стала выводить горожан к морю. Франк показал Воронцову другой законченный объект мощённый камнем спуск градоначальника (ранее Банный). Он соединил для удобства горожан улицы Старо-Греческую с Портовой. На месте крепостного рва они совместно решают сделать ещё один спуск в порт для проезда конных повозок и другого транспорта. Этот овраг на следующий год Отто Франк завалил землёй и так же сделал здесь мощёную камнем дорогу, которую по окончании назовут «Воронцовским спуском» (ныне Комсомольский спуск). С этим названием он просуществовал в Таганроге до 1924 года. Для этих работ был привезён отряд военных строителей под руководством прапорщика Александра Яковлевича Ласкина.

Фрагмент документа ГАОО. 1833г.

Им была разработана смета, в которую входили работы по устройству гавани и набережной в размере 1 892 438 рублей. Позже Воронцовым была выделена скорректированная ссуда на 37 лет без всяких процентов. Строительный комитет возглавил титулярный советник Пётр Мищенко.

В архивных документах ГАОО в описании тома №191 дел администрации генерал-губернатора Воронцова за 1833 год находим папку №73, состоящую из 116 листов о том, как была организована доставка камня в Таганрог, которым мостили спуски и улицы в городе. Когда Одесса станет доступной нам, то можно будет прочитать эти документы. Современные наши историки долгое время игнорировали эти фолианты. Конечно, в первую очередь после победы и я воспользуюсь этими сведениями, а пока как есть.

Из Одессы Воронцову приходят письма от градоначальника Левшина, в которых он сообщает: «…дожди немного мешают работать нашим на улицах; но они дают корм скоту. Я теперь выдумываю занятия для бедных зимою это ломка или резка камня и разбивание в счебень <…> Девичий Институт нас крепко напугал на днях. Три архитектора: Фан-дер Флинт, Козлов и Торичелли объявили, что капитальная стена должна разрушиться, печи то же <…> велели 3 печи разломать, детей перевели в другие комнаты <…> теперь немедленно нужно исправить беду <…> Боффо клянётся связать железом <…> вина Гаюи, за которую его судили менее вины Боффо <…> моё дело сберечь девиц от опасности <…> дом на Решильевском хуторе который тот исправил в прошедшем году также лопнул в 2 местах <…> неужели допустить всему разрушиться и за сие благодарить г. Боффо? <…> я люблю правду и порядок и молчать не буду»21.

Пока Воронцов был в поездке, к нему пришло сообщение, что по всему югу распространился сильный голод из-за нехватки хлеба и зерна. Он срочно отправляется в Екатеринослав, где «оставляет повсюду своих комиссионеров и необходимые суммы денег… купец Потапов купил по приказанию 2000 четвертей муки». Далее Михаил Семёнович 15 октября пребывает в Одессу. Там он узнаёт, что на него в столице открыли уголовное дело за смерть от голода одной молодой девушки. Генерал-губернатор повесткой был приглашён на слушания в Екатеринослав «совершенно уверенный в своей невиновности и в том, что меня скоро оправдают». В конце ноября он возвращается в Одессу и организует «раздачу по 1 пуду разных зёрен в месяц каждому человеку и утешался тем, что 700 000 душ не умрут от голода до конца года. Город Одесса стал славной страницей в этих трудных условиях благодаря большому количеству благотворительных акций и организации спасательных работ для детей, потерявших своих родителей и безвозмездным распределении для неимущих в городе. Были организованы общественные работы и к началу 1834 года наше общее положение стало несравненно лучше