– Разрешите, Евгений Степанович, – сказал вошедший солдат. – К вам посетительница.

– Кто там еще? – ответил без интереса Кобылинский, не поднимая глаз от стопки бумаг и газет.

– Дама из Петрограда, – коротко отчеканил Никифоров.

– Что?! – взревел комендант и вытаращил на него глаза так, что утренняя сонливость тут же испарилась.

Солдат не успел открыть рот, как в кабинет зашла очаровательная молодая женщина в черном платье и в накинутой на плечи роскошной серой собольей шубе. Ее щеки и кончик носа все еще были чуть розовыми от сибирского мороза, что придавало ее образу обаяние и шарм.

– Софья Карловна Буксгевден, личная фрейлина Императрицы Александры Федоровны, – она смело посмотрела в его глаза и слегка присела.

– И что вы здесь делаете? В Сибири… – недовольно буркнул комендант, откинувшись на спинку стула. Он бросил на газету карандаш, в которой подчеркивал главные новости, и взял стакан с чаем. Никифоров же удалился, тихо прикрыв за собой дверь, чтобы случайно не попасть под горячую руку начальника.

– Прибыла вслед за Императорской Семьей. Я не могла оставить их в такой трудной ситуации, слишком люблю каждого из них.

На лице командира отряда особого назначения по охране Царя скользнула тень улыбки.

– Нужно было дать телеграмму. Мои люди встретили бы вас в Тюмени и сопроводили, – смягчился он. – Чай, не в столице. Хотя… – он задумчиво посмотрел в окно, – теперь там порядки еще хуже, чем здесь. Новые веяния и настроения сюда пока не добрались.

Он снова бросил на нее строгий взгляд.

– И что же, вы прибыли в Сибирь в одиночестве?

– Нет, с компаньонкой. Она осталась в гостинице. Вчера мы хотели зайти в дом купца Корнилова, где расположилась свита и слуги Семьи, но мне преградили вход.

– Естественно. Туда не позволяется входить без моего разрешения. Но раз уж вы проделали такой путь… Кстати, почему вы не приехали сразу, вместе со всеми?

– У меня был обнаружен аппендицит и проводилась операция. Потом следовали несколько месяцев восстановления.

– Понял.

Полковник Кобылинский встал из-за стола и прошелся по комнате, остановившись у окна. Он перехватил одну руку другой за спиной и о чем-то думал несколько минут. После чего позвонил в колокольчик. Зашел тот же солдат.

– Никифоров, допустите гражданку Буксгевден в дом Корнилова. Сопроводите. Проверьте с офицерами и членами солдатского Совета багаж на наличие секретных бумаг для передачи заключенным. Я последую за вами через несколько минут. Мне нужно кое-что уточнить.

– Слушаюсь!

***

Небольшой возок, запряженный в одну лошадь, довез их до площади, где расположились два каменных дома, один из которых был окружен наскоро сколоченным высоким деревянным забором. Вокруг него стояли часовые с винтовками.

Солдат помог Софье выйти из повозки, протянув руку. Она спрятала лицо от мороза, укутавшись в воротник серой шубы, и остановилась на мгновение, чтобы осмотреться. Вчера в темноте ей ничего здесь не удалось разглядеть.

Местность больше походила на деревню, чем на город – вокруг виднелись деревянные избенки с заснеженными крышами, из печных труб тонкими столбиками тянулся дым. Все вокруг было подсвечено теплым персиковым заревом утра. Пахло дымом и баней. С этой площади хорошо был виден белый каменный собор на вершине холма. Он, словно сказочный лебедь, плескался в розовых небесных водах. Она заметила фигуру звонаря в окошечке соборной колокольни. Через мгновение послышался зычный звон: храм приглашал прихожан на утреннюю службу. Мимо Софьи промчалась белая лошадка, запряженная в сани, оставляя за собой всполохи снега и затихающий звон бубенцов. Обстановка навеяла баронессе воспоминания, когда они с английской гувернанткой гуляли по заснеженной набережной Невы. Однако, когда увидела в окне губернаторского дома двух девушек, сладкие мысли о детстве рассеялись, и она вернулась в жестокую реальность. Баронесса их сразу узнала – это были Великие Княжны Мария и Анастасия. Заметив фрейлину матери, они улыбнулись и махнули ей, и Софья ответила им светлой улыбкой и приветствием, что не понравилось охране.