– Все решено, – прошипел комиссар сквозь зубы. – И не надейтесь, что приказ со временем будет отменен.

Он указал на нее пальцем, а потом резко развернулся и вышел. Софья стояла посреди зала ошеломленная. Сапоги комиссара уже поскрипывали на нижних ступенях лестницы. Раньше с ней никто не смел разговаривать в таком тоне, но теперь все поменялось. Настенька выглянула из крошечной комнатки в большой холл с перегородками и, убедившись, что Панкратов ушел, подскочила к баронессе и взяла ее за локоть.

– Ах! Зачем же я надела такую же шубу, что и у тебя! – запричитала графиня. – Что же теперь делать?

– Похоже, искать съемную квартиру или комнату, – задумчиво пожала плечами баронесса. – Больше ничего не остается. Но я все равно буду приходить сюда каждый день! И когда-нибудь я попаду в тот дом, чтобы встретиться с Августейшими Узниками.

Она так рассердилась, что на шее и щеках пошли красные пятна.

***

Часть свиты ушла на обед в губернаторский дом. Графиня Гендрикова помогла Софье собрать чемодан, и теперь баронесса ждала сопровождающего.

Подойдя к лестничному пролету, она посмотрела вниз, на первый этаж, где охрана сновала вдоль коридора: кто-то шел в столовую, кто-то в буфет.

– Где же обещанный мне солдат? – сокрушалась она, вернувшись в большую комнату. – Время близится к обеду. Уже сегодня вечером меня выставят на улицу.

– Им жутко не хочется нас сопровождать, Софья Карловна, – сказал мистер Гиббс, подняв глаза от газеты. – Они находят это занятие слишком утомительным и скучным. Им больше нравится горланить песни в караулке или за обеденным столом.

Она обернулась на него и вздохнула. Учитель Цесаревича сидел в одной из крошечных комнаток, созданных перегородками в большом холле, и в перерывах между чтением заметок в газете тихо переговаривался с гофлектрисой Шнейдер. Софья оперлась ладонями на подоконник и посмотрела на губернаторский дом. На балкончике сидела Александра Федоровна в кресле, укутанная в шубу и платки, рядом с ней беседовали Цесаревич Алексей и Пьер Жильяр. По их красным лицам она поняла, что день сегодня был морозный.

– Екатерина Адольфовна, – Софья обернулась на гофлектрису Императрицы, – не могли бы вы одолжить мне пуховой платок на сегодняшний день? Я взяла не так много теплых вещей с собой.

– Конечно, дорогая! – женщина в длинном сером платье подскочила с креслица, на котором читала Евангелие, и поспешила за свою перегородку, где стояла ее софа и комодик с вещами. – Держите!

– Благодарю! Я постараюсь заглянуть сегодня на Базарную площадь и купить себе собственный, – баронесса неловко поджала губы.

За спиной она услышала скрип сапог и поняла, что наконец-то пришел обещанный ей сопровождающий. Софья обернулась и узнала солдата. Это был тот самый рядовой, который представился ей Николаем, когда передавал весточку от Императрицы.

Он ее смутил добродушным взглядом васильковых глаз. Николай разительно отличался внешне от тех зверюг, которые каждый день устраивали дебоши и драки. Было в нем что-то неуловимо светлое, что располагало к нему. Высокий, широкоплечий Николай перекинул винтовку с одного плеча на другой и очаровательно улыбнулся, заставив сердце молодой женщины ёкнуть.

– Вы готовы?

– Да, – безразлично сказала баронесса, отвернувшись от него.

Она накинула платок, шубу и взялась, было, за чемодан, но солдат покачал головой:

– Не стоит пока его брать. Для начала нужно подобрать комнаты. Я потом отправлю вам багаж с извозчиком.

«Надо же, какой услужливый», – подумала Софья. – «Не хочет ли он меня обокрасть или убить, вводя мое окружение в заблуждение на его счет».