- А помнишь, как раньше мы брали одну порцию на двоих, чтобы сэкономить денег, а потом тратили их на всякую ерунду, - улыбнулась я.

- Ага, - ковыряя ложкой котлету, вздохнул друг. - Еще в прошлом году все было совсем по-другому… Хочется вернуться в первое сентября и прожить этот день заново. Тогда Царь нашел бы себе нового объекта для издевательств.

- Что сделано, то сделано, - я отодвинула тарелку с холодными макаронами, пересела на скамейку к Юрке и взяла его за руку. – Прошлое нам не изменить, но зато мы можем повлиять на будущее, если в настоящем будем держаться вместе. Друг за друга горой, - подбодрила я Юрку.

Юрка сомкнул ладони и поднес их к губам.

- Хоть бы его отчислили, хоть бы его отчислили, - закрыв глаза, шептал он.

До урока оставалось пятнадцать минут. Из столовки мы свернули в коридор, ведущий к лестнице на второй этаж, где располагалась библиотека. Пожалуй, здесь самое тихое место в школе. А на первом этаже, прямо под нами был кабинет директора. Его было видно с балкончика, на котором мы и устроились. Я зубрила историю, чтобы не завалить предстоящую самостоятельную. А Юрка присел на корточки и перекатывал с ГДЗ домашку по алгебре.

Я вздрогнула от громкого крика.

- А ну все разошлись по кабинетам!

Мы с Юркой выглянули с балкона и увидели физрука, который быстро шел по коридору и кричал на каждого, кто попадался ему на пути.

- Чего это с ним? – прошептала я.

- Похоже, он вышел из кабинета директора.

- Такое ощущение, что не Царь урок сорвал, а физрук, и ему за это хорошо влетело, - прошептала я, увидев, как Петр Борисович резко снял с шеи веревку со свистком и быстрыми шагами направился к спортивным залам.

Из кабинета директора вышла женщина в строгом брючном костюме.

- Мать Царя, - шепнул Юрка.

Прежде я ее не видела, лишь слышала от Юрки, что ее вызывали в школу.

Женщина, скрестив на груди руки, мерила шагами коридор.

Дверь кабинета снова открылась, и оттуда вышел Царь. Закинув на плечо рюкзак, он прошагал мимо матери.

- Максим! – крикнула она. Царь остановился. – Чего ты этим добиваешься? Разве мы к этому шли долгие годы? Разве такого результата я от тебя ожидала?

Царь развернулся и, наверное, впервые за два года я увидела его совсем другим: сам бледный, взгляд потухший. Ни одна его черта лица не напоминала прежнего дерзкого парня, с хищной улыбкой и игривым взглядом. 

- Лучше быть таким, какой я есть сейчас, чем жить в аду, - едва слышно проговорил он, глядя на мать пронзительно и горько.

- Да ты мне сам спасибо скажешь, когда у тебя будет хорошее образование и достойная работа! – прокричала она. Что тебе даст отец? С тех пор, как ты к нему переехал, становишься хуже и хуже! Мне, да с моей-то должностью, приходится бегать к директору твоей школы и выслушивать о твоем поведении! Ты представляешь какой это позор для меня? Сейчас драки в школе, срывы уроков, а потом что, пойдешь по стопам отца и загремишь в тюрьму? - мать подошла к Царю, который все это время молча слушал ее, расправила на нем синюю спортивную куртку, поправила взъерошенные волосы.

- Максим, еще не поздно все исправить. Ты же знаешь, что я всегда хотела как лучше для тебя. Вспомни, каким ты был умным мальчиком, каким послушным, - теплым голосом сказала женщина. – Да, я виновата перед тобой. И даю слово, что если ты вернешься домой, то у нас все будет по-другому. Я не хочу, чтобы ты сломал свою жизнь, сынок.

- Поздно мама, - холодно ответил Царь. – ТЫ начала ломать ее, как только я научился разговаривать. А теперь, без твоего разрешения, я буду таким, каким мне хочется быть!

Царь закинул рюкзак на плечо, развернулся и пошел по коридору.