* * *

Хейд сам не чувствовал своё тело, своих нитей. Лишь когда его потрясли за плечо, он запоздало осознал, что не плутал в чужих снах, а лежал на тёплом полу. Эта «связь» совсем не походила на то, что Айра показывал раньше: вместо далёких воспоминаний – набор хаотичных образов, ярких эмоций, он лично пережил каждый момент вместе с Айрой, вместо Айры. Жутко. Неприятно.

– Прокляни тебя Кэйшес. Этот раз – точно последний.

Айра улыбнулся, вроде как понимающе, но лукаво.

– Честно говоря, я ничего не помню с того момента, как меня оглушило Зовом Глашатай, и до того, как я очнулся у фонтана. Эти разбитые зеркала… неужели меня правда захватили духи?

– Или так, или у тебя случился крайне забористый приход.

– Как же получилось их изгнать?

– Потопил тебя немного. Не в обиде?

Айра вздрогнул, поёжился, но ответил честно:

– Нет.

Устав наблюдать за страдающим от кашля братом, Хейд заставил себя подняться. В детстве мелкий тоже вечно простужался от малейшего сквозняка – и как он только на севере выжил? Надо было нагреть воды, найти тёплую одежду, пока кафтан Айры не высох. Мимоходом он заглянул в котелок, от которого шёл приятный аромат, но увиденная похлёбка не особо порадовала: какие-то крупы, фасоль и травы. Скудновато. Скрипнули дверцы шкафа; Айре, видимо, надоело валяться в одиночестве. Ему на плечи тут же накинули волчью шкуру, до того лежащую на кресле-качалке, в одну руку вручили открытую банку из тех, что Хейд наворовал в бакалейной, в другую – изящную серебряную вилку, которая завалялась в сумке с одной из ходок.

– Это…

– Рыбные консервы. В томатном соку, между прочим.

– Откуда…

– Ты всерьёз задаёшь такой вопрос вору?

– Но зачем…

– На одних крупах долго не протянешь. Ешь давай.

Айра смотрел на содержимое банки без особого аппетита. Обычно улыбчивый, сейчас он выглядел так, будто в нём потухло внутреннее пламя. Впору было заподозрить, что вместо него в кресло уселся очередной дух-самозванец. Бросив на колени Айры деревянного филина, Хейд сел на край стола и принялся выуживать ножом кусочки угря из своей банки.

Айра сжал филина в ладонях, погладил большим пальцем клюв – он блестел так, будто кто-то не раз повторял подобное движение. Вооружившись вилкой, тупым её концом начал выковыривать воск, которым было залеплено дно фигурки. Хейд, приподняв бровь, наблюдал за столь варварским обращением с серебром, но не вмешивался. Айра потряс филином в воздухе, но внутри ничего не оказалось, кроме восковой крошки.

– Вот же хитрый лис.

– Вся вчерашняя вылазка была зазря?

– Да. Нет. Не знаю, – пробормотал Айра. – Ищейка оставил при себе мои волосы. Видимо, он о чём-то подозревал. Наверняка уже знал, что ты мне помогаешь.

Метко кинув фигурку в пылающий очаг, он откинулся на спинку кресла и глубоко задумался. Хейд чуть не подавился угрём от такого расточительства – в глазах филина остались камушки-хризолиты! Неудивительно, что с таким подходом Айра жил, как нищий бродяга.

– Мы живы, почти здоровы, и даже город пока не рухнул в бездну. Чего ты повесил нос? Из-за фигурки? Переживаешь, что без своего курятника остался? Так ты же любимчик пернатой бабы, разве она не вернёт тебе птиц?

– Она мною недовольна, – с неохотой признался Айра, – однако и раньше не учитывала мои трудности. Как я уже говорил, мёртвым нет дела до живых.

– Как можно быть тобой недовольным? – Хейд негодующе взмахнул ножом. – Мы же скоро откроем твою драгоценную дверь, разве нет?

Айра подорвался с места и зашагал по комнате, скрестив за спиной руки. Между бровей залегла глубокая морщина, он жевал и прикусывал до крови губы.