– Госпожа, я приехал за ответом, – начал он прямо, – как и обещал. Сегодня первый день полнолуния. Я спрашиваю вас в последний раз. Вы будете моей женой?

Жеребец Риза нервно пританцовывал при звуке его голоса, а лошади под его стражниками переминались на месте.

Уинн глубоко вздохнула, как вдруг раздался голос Мейдока:

– Уинн Гарнока не может быть вашей женой, мой господин из Сант-Брайда, поскольку обещана мне с рождения.

Риз соскочил с лошади, чтобы взглянуть на соперника, и сердито зарычал:

– А вы кто… мой господин?

– Я Мейдок из Пауиса, – спокойно ответил принц, но Уинн послышалась в его словах скрытая угроза.

Серо-голубые глаза Риза расширились.

– Лорд Венвинвина? – медленно спросил он, и Уинн инстинктивно почувствовала, что ее поклонник надеется на отрицательный ответ Мейдока.

– Да, – ответил принц, стараясь скрыть веселую улыбку.

Почему Риз испугался, а Мейдок едва ли не смеется, думала Уинн. И самое главное, что имел в виду Мейдок, говоря, что она обручена с ним с рождения? Она впервые о таком слышит! К ее величайшему удивлению, Риз, которого она считала бесстрашным человеком, начал что-то истерично лепетать:

– Мой принц! Я не хотел быть непочтительным с вами! Я не думал вас оскорбить! Девушка ничего не сказала мне о том, что обручена с другим! Она не сказала, что обещана такому могущественному лорду! – Он повернулся к Уинн. – Госпожа, подтвердите мои слова! Скажите ему.

– Конечно, я вам ничего не говорила, мой господин, – ответила Уинн. – Как я могла это сделать, если и сама не знала?

– Что? – Маленькие глаза Риза подозрительно сощурились, придавая ему вид злого кабана, готового к нападению.

– Может, мы обсудим это дело в зале? – разумно предложил принц, глядя вниз на цыплят, роющихся у его ног.

– Да, – поспешила сказать Уинн, вспомнив о своих обязанностях хозяйки Гарнока. – Мне кажется, нам надо именно сейчас обсудить это, но сначала мы разговеемся. Серьезные дела лучше всего решать на полный желудок. Пойдемте в дом, мои господа!

Они проследовали за ней в зал, где слуги уже накрыли стол к завтраку. Уинн с удовольствием отметила, что слуги положили достаточно свежеиспеченного хлеба. Не спрашивая согласия едоков, в тарелки была наложена ячменная каша. Уинн одобрительно улыбнулась Ди, главной служанке в зале, которая рядом с тарелками положила серебряные ложки с отполированными костяными ручками, поставила кувшины со свежими сливками, тарелки с недавно сбитым маслом, горшочки меда, несколько свежих деревенских лепешек и блюдо сваренных вкрутую яиц. Коричневый эль был разлит в прекрасные серебряные кубки. Мейдок, Риз и Дьюи с жадностью набросились на еду.

– Что происходит? – зашипела на старшую сестру Кейтлин. – Ты что, разрушила все наши планы и мы не получим богатых мужей? Я тебе этого никогда не прощу!

– Успокойся! Я сама не знаю, что здесь творится, но когда наши гости насытятся, постараюсь все выяснить. Ты хочешь, чтобы я нарушила законы гостеприимства ради утоления твоей жадности?

– Вы не голодны, госпожа? – прошептал Мейдок так, что только Уинн могла его услышать. Она ответила ему сердитым уничтожающим взглядом.

– Ешьте, мой господин, и поживее. Я не хочу показаться негостеприимной, но коль скоро вы осмелились перевернуть мою жизнь, мне бы хотелось побыстрее получить от вас объяснения!

Он одарил ее обаятельной улыбкой и, взяв кусок хлеба, обильно намазал его маслом и полил медом. Кончиком языка быстро облизал губы, чтобы снять крошки и несколько капелек золотистого меда. Еще раз Уинн заметила, как быстро становится легкой ее голова, когда она зачарованно смотрит на Мейдока. Она была не в состоянии понять свое поведение.