Когда менялось изображение, он чувствовал на своем лице, точнее на том месте, где лицо, прикосновение невидимых пальцев, крутящих, растягивающих кожу, будто пластилин. Ощущения имели приятный массирующий характер, иногда сопровождались покалываниями. Свежий рубец пыхнул секундной болью. Теперь некто, весьма похожий на отсидевшего Форреста Гампа, но еще молодого, красивого, с добрым и таинственным взглядом, смотрел на Гэгэ в отражении.

– Готово, – сказало лицо Тома Хэнкса, смущенно косясь на Ворона. Тот лишь деликатно хмыкнул.

Стражник отложил щит-зеркало в сторону, вынул откуда-то сверток, похожий на белый ватман, и приложил его к доске. Через секунду он повернулся, держа лист перед собой обеими руками. Гэгэ прочитал:

НФзкшырудмфыекфрфе

Стрелец, Темная Сторона

Зеленый юнец

15 GearScore

Затем воин разделил листок надвое. Гэгэ понял, что это никакой не ватман, а большая наклейка.

– Это твой мультипаспорт, – прогудел вояка и грубо впечатал наклейки ему на спину и на грудь. – И не вздумай снимать, пока другой не выдадут, – внушительно пригрозил он. По крепости вновь прокатился хохот.

– Все, угомонитесь! – сказал Ворон. – А мне нравится этот парень. Давно так не веселился. Вот, держи подарок!

Гэгэ поймал брошенный ему предмет, похожий на скрученную змею. Но вопреки опасениям это оказался совсем новенький зеленый ремень. На ярлычке золотыми буквами значилось:

Хороший Ремень Молодого Стрельца

Добавляет умение Кусачая Стрела

– и снова никакого намека на привычные в игре характеристики.

Стрелец благодарно кивнул магу и нацепил обновку прямо поверх футболки: его домашние шорты, в которых он материализовался на Мэрлоне, были на резинке, без шлевков для ремня.

– Прыгай на клячу, и поехали, – велел Ворон. Главгер повиновался.

Ночь проглотила их в пути и в молчании. Свет звезд едва дотягивался до горного ущелья, парень не видел перед собой даже холки коня. А тот безмятежно ступал по каменной дороге, эхо от восьми копыт летело вперед, превращаясь вдали во что-то зловещее. Стрелец был погружен в себя, в нем смешались разные чувства: обида на Ворона, учтивое приглашение которого так резко контрастировало с последующим хамским отношением; собственная криворукость, благодаря которой вылупился этот уродливый ник (и да, Гэгэ был согласен, что не самый умный, однако и не самый тупой человек в природе); гадкое чувство унижения перед этой неотесанной солдатней; чувство благодарности Ворону за то, что… Стрелец до конца так и не разобрался, за что он благодарен магу: наверно, только за ремень, больше ведь не за что пока, вроде.

– Извини за этот спектакль, – первым нарушил молчание Ворон. – Не хотелось вызывать подозрение и толки в простонародье. Никто не должен узнать, кто ты такой и зачем прибыл. А вежливое обращение грозного мага с новичком привлечет внимание, сам понимаешь. Помнишь, я говорил о «внезапном актере в неожиданной пьесе»? Старайся мне подыгрывать. С ником, правда, у тебя действительно казус вышел, но ничего не поделаешь теперь, повторный вход в игру невозможен.

– Да ладно, ничего. Я не обижаюсь. Просто подумал: вы, Темные, живете ночью. Как вы видите в темноте?

– Темные в темноте. С тем же успехом ты мог бы засунуть голову в озеро и прокричать: рыбы, как вы плаваете в воде, здесь же мокро?! Я тебе отвечу: наше зрение прекрасно адаптировано к ночной жизни. Но дневной свет приносит настоящую муку.

– И кони ваши тоже так адаптированы?

– Лошади сами по себе отлично видят ночью… Ты, кстати, так ловко поднял мне настроение, что я забыл снабдить тебя одной полезной вещицей. Совсем вылетело из головы, что вы, земляне, не видите в темноте. – Перед лицом Гэгэ вдруг возник тусклый предмет, рассеивающий робкий фиолетовый свет. Излучение становилось ярче, пока не оттеснило ночной мрак вокруг них на три-четыре метра. Он увидел, что шарик не парит в воздухе сам по себе, а держится на шнурке в руке Ворона. – Нацепи-ка на пояс, – сказал маг.