– Хочешь сказать, Воронов в деле? Что ж, подобные мысли посещали и меня.

– Без ведома Воронова в Лагере ничего не происходит.

– Куда там? А дети Никитиной? – улыбнулся лукаво зеленоглазый брюнет. – Ушли у него прямо из-под носа!

Владислав отвёл глаза и прокашлялся от неловкости. О своём участии в судьбе Леры и Егора он никому не рассказывал. Во-первых, не хотел впутывать близких, во-вторых, чем меньше людей посвящено в секрет, тем легче его сохранить. Они догадывались, разумеется, но наверняка ничего не знали.

– И ещё кое-что любопытное есть, – вспомнил Дионис.

– Про Пашу?

– Нет, совсем из другой оперы. Видишь ли, тут недавно Воронов у меня про тётю Альбину спросил.

Полукровка растерялся:

– А что любопытного?

– А то, что он не интересовался ею никогда, – многозначительно сообщил сильнейший высший маг. – Ни до смерти мамы, ни после. Вряд ли они виделись хоть раз после маминых похорон.

– Я забыл, а что сейчас с Альбиной?

– Она в санатории. Я же собирался спрятать Нику и в качестве компании отправил ей тётю. Сделано это было, естественно, втайне, и кроме Ткачёва никто не знал, что они в санаторий едут. Название и адрес я даже ему не сообщил. А потом Нику похитили вампиры, и вместо неё я к тёте отправил Ткачёва. На всякий случай я попросил его не распространяться о местонахождении, поэтому соседи не в курсе, куда они уехали.

– И вот тут Воронов вспомнил про Альбину?! – вскричал молодой человек.

– Угу, – кивнул Денис. – То-то и оно. Стал расспрашивать, как поживает, да чем занимается. Я соврал, что давно не созванивался, не знаю мол и так далее.

– То есть он заинтересовался её местонахождением, как только она исчезла из Лагеря?

– В точку.

– Зачем ему мать Виринеи?!

– Я тоже задаюсь этим вопросом.

Братья задумчиво помолчали.

– Самуилов ад, – пробормотал Владислав. – Это плохо. Будешь их прятать?

– Изо всех сил, – подтвердил мужчина. – Теперь тебя это тоже встревожило?

– Не то слово, – выдохнул полувампир. – Подозрительный интерес. Будто за Альбиной следили, а потом потеряли из виду.

– Мне тоже так показалось. Похоже, обеих надо держать подальше от Лагеря: и Альбину, и Нику.

– Это верно, – согласился молодой Воронов.

31 марта, среда

Левицкая Вероника, ведьма

Ника легко сбежала по ступеням, пересекла холл и вышла из дома. Полной грудью вдохнув свежий воздух, она счастливо улыбнулась и медленно спустилась с крыльца. Солнце ярко светило с ясного неба, его свет, отражаясь от чистого снега, ослеплял. Мороз только усиливал сияние бесконечного снежного покрова, раскинувшегося вокруг, сколько хватало глаз.

Ведьма прищурилась от болезненно яркого света и, засунув руки в карманы пальто, двинулась к фонтану. Огибая его, она рассеянно глядела на вампиров, идущих мимо, и думала о своём видении. Думы эти были тоскливые.

Виринея неплохо знала Владислава, чтобы наивно рассчитывать на то, что он станет осторожнее, когда она расскажет ему о видении, посетившем её. Нет, она на это не надеялась. Предсказать его реакцию было нетрудно: скорее всего, он скажет что-то вроде «от судьбы не уйдёшь», «чему быть, того не миновать» или «значит, так надо». Предупреждением о смерти Влада не напугаешь. Он ждал её всю жизнь. Есть ли смысл говорить ему о видении? Всё равно оно его не остановит. Мысли об этом заставляли болеть сердце женщины.

Она остановилась и тяжко вздохнула. Почему всё сильнее она ощущает безысходность? Их проблемы словно скатываются в снежный ком, который растёт на глазах. И выхода не видно. Как уберечь Влада? Что делать, если тот, кого хочешь спасти, не желает быть спасённым?..

Вероника понимала, что ничего не сможет сделать, как бы ни было горько это осознавать. Судьба Влада только в его руках. Ему решать, как ею распорядиться. Что ж… Да хранит его Бог.