Кроме того, Рантара поразила степень откровенности Лао с профессором Зигисолем. Либо Ишидан абсолютно доверял ему, либо собирался убрать. И зная шифу, Асти заранее знал ответ. Впервые за долгое время он не восхищался хитростью и мудростью друга, а поражался его расчетливости. Неудивительно, что цветком сердца кукловода стала старшая ведьма, только она способна удержать в узде безмерное желание Лао управлять всем и вся.

С минуту Рантар молчал, потом не выдержал и нервно рассмеялся. Его не покидало ощущение творящегося вокруг безумия. Декан боевиков страстно желал пустить шкуру одного интригана на украшения для плаща или же коврик у кресла, пополнив коллекцию. Он даже мысленно представил эту картину: ночь, в руках бокал вина, отблески пламени красиво играют на лисьем меху, а сверху с каминной полки покаянно смотрит чучело кота.

– Ступайте, профессор Зигисоль, требуемое у вас будет.

– Значит, мы договорились? – алчно сверкнули глаза зельевара. Он уже размышлял, как использует бесценный ингредиент помимо заказанного снадобья.

Когда дверь за профессором закрылась, Асти облегченно выдохнул. После чего сложил ладони вместе и создал шарик света. Он превратился в крылатую птаху – вестника.

– Получатель Теодор Лепорт. Сообщение: «Тащи свой пушистый зад в мой кабинет, и живо!»

– Вот такенный заглот, отвечаю. – Пак вытянул вперед руку, второй отмерил первую практически по плечо.

Мы с Дилаэлем дружно рассмеялись.

– Ну и горазд ты заливать, – выразил общее мнение Дилаэль. – Расскажи это своей бабушке, а лучше мастеру Джедрису. Он оценит.

Пак скривился и потер шею. С того памятного первого занятия по магическим жестам у них с преподавателем сложились довольно странные отношения. Адепт Герштоль никак не мог уяснить, что его шутки чреваты последствиями для него же самого, а мастер Джедрис каждый раз с явным удовольствием использовал парня в качестве наглядного пособия для отработки особо изощренных жестов.

– Сам своему Джедрису рассказывай. У него чувство юмора, похоже, совсем отсутствует, – пробурчал Пак.

– Патрик, – надменно произнес Дилаэль, копируя интонации преподавателя, – если твои взгляды на мир не совпадают со взглядами окружающих, это еще не значит, что Джедрис не умеет веселиться. Серьезно, поведай ему байку о том, как ты остановил заглота голыми руками, используя лишь «Черного феникса» и «Стэллу Варга», и он поставит тебе зачет.

Я толкнула Дилаэля в бок:

– Ты осторожнее с подначками, Патрик ведь не постесняется.

– Ага, – расплылся в улыбке коварный адепт Карриди, – а Джедрис не постесняется устроить практикум и воочию убедиться, как Пак крошит в капусту заглотов. Эй, Марти, думаешь, в Кирате найдется парочка злобных заглотиков, еще не впавших окончательно в спячку?

– Тьфу на вас, – возмутился Пак. – Не хотите – не верьте. Я так испугался, что в один миг вспомнил все полезные жесты. Даже смешно не было, когда пальцы гнул: в тот момент вообще не до ассоциаций было.

– Зачем же ты полез к нему в клетку? – удивилась я.

– Так интересно ведь! Я денег заплатил за просмотр, а он в норе дрыхнет и носа на публику не показывает.

Мы с Карриди переглянулись. Определенно, логика Пака понятна только самому Паку. Пойти на выставку опаснейших существ Карфаенской империи и докопаться до решившего вздремнуть заглота, будто больше там и посмотреть не на что было.

– Странный выбор, скажу я тебе. Рисковый. Нормальным боевым-то нас еще не учили, а все остальное могло и боком выйти. – Дилаэль разлил по бокалам горячее вино с пряностями.

– Знаешь, умник, когда на тебя вот та-а-акенная туша бежит, глаза горят и слюна капает, что первое в голову приходит, тем и пользуешься.