– Я быстро, – надевая куртку и выходя, сказал я.

Поиски пропавших собутыльников – отличный повод пошататься по территории. Шампура лежали на скамеечке, никто не позарился. Сгреб их. Слегка покачиваясь, начал неторопливый обход. Снег заметно подутих. В правом доме все еще шумели, нестройным хором выводя какую-то попсовую песню, во дворе запускали фейерверки. Отдыхают, менеджеры среднего звена или еще какая паразитическая прослойка. Погуляв так и поткавшись туда-сюда, наконец-то нашел пропавших. Они лежали возле стены, и снег не таял в широко распахнутых глазах, удивленно смотревших в темное небо. Я тоже посмотрел туда. Ничего хорошего там не было. А снежок-то хорошо присыпал так. След по «белотропу» предательский… Отворив тяжелую дверь, спустился в подвал, залитый светом люминесцентных ламп. Столы и стеллажи, заставленные реактивами, компьютеры.

– Ну что там? – человек в белом халате, склонившийся над столом.

– Нормально все, – ответил, подходя.

– Точно? – разогнулся, повернулся ко мне.

Худощавое выбритое лицо, очочки поблескивают задорно, как у молодого Берии. Едва уловимое сходство с Иваном Охлобыстиным.

– Точнее некуда, – закивал я.

– А вы кто?

– Я? – я оглянулся, вроде как тут еще кто-то был. – Я? Я уборщик тутошний, – скривил рожу поглупее. – Убираюсь тута, значится.

– Уборщик? – правая рука скользнула куда-то за спину, явно что-то на столе ищет.

– Ну да, гы, – улыбнулся, – это самое. А чой-то вы тут делаете? Герыч бодяжите?

– Это самое, гы, – кивнул, – герыч.

– Я так и подумал, – смотрел ему в глаза, как можно искренне.

– Хочешь, отсыплю? – ласково, как умственно отсталому ребенку, улыбнулся.

– Не-а, я не по этой части. Я того, – щелкнул себя правой по кадыку и сразу бросил ее вниз, ударом сбивая руку «доктора».

Хорошо попал – скальпель звякнул по кафелю пола. Обратным движением хлестанул тыльной стороной ладони в кадык эскулапу. Он схватился за горло, захрипел, сгибаясь. Сделав шаг вперед, врезал локтем сверху в почку, разгибая его. Ухватил за горло, завалил на стол.

– Ты чем здесь занимаешься, паскуда?

– Я не хотел, – хрипел он, не надо.

– Надо, Федя, надо. Вся наша жизнь – олимпиада, – слегка врезал левой в висок. – Я тебя сейчас твоим же скальпелем на куски резать буду! Говори!

– Вы не понимаете, это же уникальное открытие, это такие перспективы…

– Не хочешь по-хорошему? – врезал ребром ладони, вбивая зубы в рот. – Будем по-плохому, – придушил, давя рвущийся крик.

Следующим ударом сломал нос.

– Не созрел еще, партизан?

Он смотрел дикими глазами.

– Хорошо, – прижал большой палец к его правому глазу. – Как говорит моя тетя: Два глаза роскошь, один не к чему, – надавил.

Доктор рванулся, словно Царевна-лебедь. Отпустив горло, ухватил освободившейся правой за лоб и впечатал его затылком в металл стола. Стол загудел, врач обмяк. Аккуратно опустил тело на пол. Поднял скальпель, положил на стол. На столе стояла стеклянная полусфера, где-то с метр в диаметре. Накрывала она большое золотое блюдо с… Сначала не поверил глазам. Масса, очень напоминающая человеческий мозг, пронизанный деловито снующими длинными тонкими белыми червями. В одном месте на поверхности полусферы были позолоченные контакты, от которых тянулся кабель к системному блоку. С другой стороны был присоединен шланг от аппарата искусственного дыхания.

– Это что такое? – почувствовав, что он зашевелился, спросил я.

– Ты не понимаешь! Это же мирового масштаба открытие. Ой! – я топнул ногой, ломая болтуну запястье.

– Что? Это? Такое? – повторил, медленно и раздельно.

– Это разумные черви, суперчерви, как я их называю. Они…