Стажеры перестали глазеть в иллюминаторы, поспешили выйти из модуля, который сразу же улетел назад, на чартер, и кое-как выстроились в шеренгу на платформе, не зная, что делать дальше. Первым в себя пришел Дик. Десант, хоть в космосе, хоть на старом тренировочном судне – всегда впереди. Он сделал шаг вперед, вытянулся в струнку и отрапортовал:

– Дик Тори. Выпускник учебного космоцентра «Коперник». Десант. Направлен на «Сидерай» для прохождения стажировки!

Следом за другом вышел вперед Байса и, прижав раскрытую ладонь к зеленой груди, произнес:

– Байса. Выпускник учебного космоцентра «Коперник». Пилот.

– Маруся Николаева! Зеленоградская медицинская академия! Врач, – зазвенел в тишине голос Рыси.

– Александра Воробьева! Космический учебный центр «Королев». Пилот, – произнесла Саша, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно и уверено.

Бирюзовые, с вертикальным зрачком глаза посмотрели на девушку. Она проглотила застрявший в горле ком и попыталась успокоиться, что было ой как непросто. Взгляд был неприятным, холодным. Она словно в глаза змеи заглянула.

Тем временем знакомство продолжалось. Стажеры представлялись один за другим. Они делали шаг вперед, говорили, как кого зовут и что закончили, и возвращались назад в строй. Как только отчитался последний, заговорил человек со змеиными глазами:

– Меня зовут Виктор Кох. Я капитан этого судна. Это Нунатак, – он повернулся к великану с косичками. – Мой старший помощник, который будет курировать вас на протяжении всей стажировки. – Голос капитана был бесстрастным. Стоящий рядом с ним смуглый индой кивнул.

– Это Кулдстайр. – Он повернулся к гатьянину. – Старший пилот. Летчики, я вижу, вас двое, поступают под его начало. Остальными займется Нунатак. Размещайтесь в каютах, получайте сухпаек и отдыхайте. Подъем ровно в шесть по корабельному времени. Соболезную.

Развернувшись, капитан пошел прочь. Ребята переглянулись. Почему капитан сказал: «Соболезную?» Нунатак подошел к основной группе стажеров, которые тут же окружили его, ожидая указаний. Кулдстайр остановился возле Саши и Байсы. Его взгляд оценивающие скользнул по ребятам:

– Стажеры! Прошу следовать за мной!

Ни улыбки, ни слов ободрения. Официально и сухо, словно они были бременем, нежданно свалившимся ему на плечи.

– Старший пилот… – попыталась задать вопрос Саша.

– Отставить разговоры! Обращайтесь ко мне и остальным «гхац», добавляя имя или должность. Все понятно?

Саша с Байсой одновременно кивнули. Куда уж понятнее.

Межгалактический космолет «Сидерай»

Следующим утром, устроившись в столовой за столиком и придвинувшись поближе, так что расстояние между ними сократилось до минимума, подруги стали делиться впечатлениями:

– Ты заметила, какие у капитана глаза? – сходу взяв инициативу в свои руки, поинтересовалась Маруся.

– Ага. – Саша думала, рассказать Рыси ли об их встрече с Кохом много лет назад и в конце концов решила, что говорить пока не будет. Наверняка тот ее не запомнил. Ведь маленькие девочки для взрослых мужчин все на одно лицо.

– Думаю, он фрайк, – приглушая голос говорила Маруся, – точнее, думала, а потом ребят расспросила и убедилась, что была права. Кох действительно фрайк, но лишь наполовину. На остальные пятьдесят процентов он землянин. Говорят, мама у него была с нашей планеты. Кличка капитана – «Одинец». Думаю, тебе не надо объяснять, что это означает. Говорят, Кох очень строг.

– Гхац Кох.

– Ага. Тут они все так к друг другу обращаются. Это типа нашего «сударь» или «господин». Когда-то давно экипаж «Сидерай» был сплошь фрайкийским. Отсюда и пошло это обращение, а потом, видимо, переросло в традицию.