Больше она ничего увидеть не успела, потому что гхац Кох, взглянув на Сашу холодным взглядом, грозно произнес:

– Стажер Воробьева! Вы понимаете, что вели себя безрассудно?

– Да, гхац капитан, но…

Ей не дали договорить:

– Вы что, не цените собственную жизнь? Вам плевать на своих родителей? – и спустя паузу, уже с другой, холодно-вопросительной интонацией: – Вы что-то имеете лично против меня?

Саня попыталась ответить только на последний вопрос, так как первые два на ее взгляд были гипотетическими.

– Конечно же нет! Капитан…

– Гхац капитан…

– Позвольте мне все объяснить!

– Не позволю. – Глаза Коха были холодными, как кусочки льда. Вертикальный зрачок вытянулся в тонкую нить. – Если бы «Сидерай» был военным судном, вы бы пошли под трибунал, а так я перевожу вас на месяц в механики. Еще одно подобное нарушение, и отправитесь домой!

– Но гхац капитан! Я закончила Учебный центр «Королев» с отличием! Я пилот! Я хочу летать! Вы не можете отправить меня работать механиком… Не имеете права!

Саша чувствовала, как в горле образуется ком, мешая ей говорить. Глаза щипало. Нос стал сырым.

– На этом корабле мое слово – закон! Не хотите быть механиком – можете собирать вещи и убираться отсюда! – ответил капитан, ставя в их разговоре жирную точку.

Саша с трудом сдерживала слезы. Какой он все-таки злой и черствый человек. И лицо у него неприятное. Зря она думала, что он ее вспомнит. И не друг он ее отца. Просто случайный знакомый. Человек из прошлого.

Нос подвел девушку, и она громко шмыгнула, из последних сил стараясь не разреветься.

– Покиньте каюту!

Саня развернулась и вышла в коридор. Слезы словно только и ждали этого. Они ручьем потекли из глаз. Александра брела по коридору, надеясь, что ей повезет и она никого не встретит на своем пути. Какой стыд… Ее отчитали как ребенка и даже не дали слова сказать в свое оправдание. Двери в каюте капитана, как и все на этом корабле, были старыми. Они закрывались очень медленно. Поэтому она успела услышать, как тот же холодный властный голос произнес:

– Не ожидал от вас такого, Кулдстайр! Эта девчонка чуть не угробила модуль! Но это полбеды. Она могла погибнуть! Вы это понимаете? Давно не отправляли родственникам цинковые гробы? Я отстраняю вас от руководства. Передайте свои полномочия Фенгин.

Звуки стихли. Наверное, закрылись двери. Саша вытерла рукой слезы и громко шмыгнула, уже не боясь, что кто-нибудь ее услышит. И, конечно же, ошиблась.

– Сашка, чучундра ты моя бесценная! Как все прошло?

Из-за поворота коридора дикой кошкой выпрыгнула Маруся и схватила ее за руки.

– Ты плачешь? – возмущенно выдохнула подруга и повернулась, чтобы взглянуть на каюту капитана обличающим и полным возмущения взглядом. – Он что, обижал тебя?

– Нет. Просто перевел на месяц в механики. – Саша снова вытерла рукой слезы. Когда они уже перестанут течь?

Маруся вздохнула:

– Фух, это ничего. Даже хорошо. Честно говоря, я боялась, что Кох отправит тебя домой.

– Но я же не виновата!

– Думать надо, елки-моталки, а не реагировать как неуравновешенный подросток на подначки всяких там… – поучающим тоном, словно она была лет на десять старше произнесла Рысь.

– Кулдстайр мой командир вообще-то… Кстати, его он от должности отстранил…

Маруся замерла, а потом кивнула, соглашаясь с решением капитана, и сразу же затарахтела:

– Хватит реветь, Сашка! Поработаешь месяц механиком. Что такого? Ты же любишь во всяких железяках копаться. А там капитан остынет и вернет тебя в летное подразделение. Говорят, он справедливый, хоть и бывает порой суров. Пойдем скорее!

– Да куда, Рысь? Куда ты меня тащишь?