Приятный, высоконравственный парень, и такой эксцесс… вскоре в полосатом костюме в институт он пришел.

Полоски у тебя элегантные.

Форма, он пробурчал. Полосатая форма осужденного на смертную казнь.

Ломается парень. Мучаешься, хочешь стать женщиной – давай, становись, на свидание я тебя не приглашу, но бикини с радостью подарю.

ПОДНИМАЮСЬ, ух, со дна.

Выбираюсь в мастера.

Евлалия в одной нижней

юбке.

Помнит Леонтий этот будоражащий вид,

вздыхает, что затеплившееся возбуждение

тоска ледяной водой

залила.

Повелеваю тебе, тоска,

меня не захватывать!

Дрох-Жох-Хах! Хах! Ха! Ха!

Кажется, полегчало,

последним «ха»

удалось мне дьяволицу прогнать.

Издание с ботаническими иллюстрациями меня не отпускало. Книга не про растения – персидские завоевания, резня под Эфесом… а рисунки сплошные цветоножки и лепестки. Косяк ли в типографии, намек ли на что-то… увлеченность этой непрофильной книгой с моими психологическими проблемами, полагаю, не связано. С обстановкой на родине, pro tanto, да… по всей видимости.

К БОГУ я не обращался.

Сам я вновь ответ нашел.

Вызванный за внушительную плату

Леонтий

спешно шагал к торговцу мехом

Пантелеймону.

Громадные, готовые напасть пауки

тому под потолком

постоянно мерещатся,

и от Леонтия требуется

от пауков его защитить.

Как, Леонтий уже придумал.

Грозно завоет и по больной башке

палкой даст.

На вечевом помосте, подбоченясь, стоял говоривший с народом Ковыла. Мужики одобрительно кивали, объединившиеся довольство и чинность царили на площади, почти не нарушаемо… не применительно к происходящему пронзительно кричал батюшка Лукиан.

Ему нездоровилось.

Кошмарило батюшку, не написано, почему.

ВМЕСТЕ птицами парили!

Упоительно любили.

Когда-то в прошлом

сидевшая с Леонтием

Евлалия

с ранящей откровенностью вымолвила,

что Леонтий

ну совсем некрасивый.

Я ей не нравился.

И при этом любовные чувства

она ко мне умудрялась питать.

Не заблуждаюсь?

Естественно, нет!

Покойнице, слава богу, не опровергнуть,

в помои не опустить.

Музыкальное училище имени Гнесиных она не окончила. Устроилась на низшую должность к нам в институт и свела с ума авторитета в Норманнской теории Шашлина.

Теорию он опровергал.

В прошлом году полностью с ней согласился.

Любовное безумие не повлияло, перекосу, вызванному длинноногой Мариной около месяца от роду.

Ученые меняют свои взгляды.

Бывает.

Ученые жутко влюбляются.

Бывает, со страхом за себя я шепчу.

ЧУШЬ хозяйкой колобродит.

Отрубаюсь. Не выходит!

Проснувшемуся посреди ночи

Леонтию

хотелось бы мыслить

основательно,

глубоко,

касаться размышлениями мироустройства,

пересечений света и тьмы,

столь же неплохо вовсе без мыслей,

как полено, лежать.

Но они закрадываются,

и сплошная мелочь они у него —

починка уличного сортира,

Глины близящийся приезд,

новую пилу купить бы мне надо.

Домашние портки подлатать.

Принеся и поставив мне бутылку водки, мающийся на входе охранник меня бы ошеломил.

Я ему не девушка, но он мне подмигивал, пальцем по своему подбородку характерным алкогольным жестом стучал.

Выпивать с охранником я не стану. На рабочем месте я бы и с воскресшим Тацитом пузырь бы не раздавил.

Про убийство последнего из Флавиев он рассказал бы мне правду… а сколько бы он спьяну про Траяна и Сеяна наговорил, сколько бы наплел о куриатных комициях и вожде маркоманов Марободе.

Мне бы правду, трезвую правду. Или употреблять водку или вообще не придет?

Ну хорошо, приходи. С автором «Агрикопы» залиться водкой простительно.

ДЕНЬГИ в целом не краду.

За усилия беру.

Большой человек Рабуслав

общался с Леонтием

стоя.

Из уважение к моему колдовскому

умению он не садится?

С его низеньким ростом

опасается в сидячем положении