— Входи! Чего мнешься на пороге? Не заперто! — пробурчала Лианем, все еще в плохом настроении.

Дверь заскрипела, и на пороге появилась Фаина — мать Леи, еще молодая женщина, красоту которой не успела испортить непростая жизнь в рыбацкой деревне. Вместе с ней в дом вплыл запах рыбы. Видимо, как и все женщины, она целый день занималась тем, что потрошила добычу и натирала солью, подготавливая к сушке. 

На этот раз ее лицо не выражало неприязни, как это было при нашем знакомстве, когда я привела Лею домой. Теперь на нем застыло совершенно непередаваемое сочетание настороженности, угодливости, страха и тоски.

— Лианем… Света в ваш дом. Тута такое дело… — она скосила на меня взгляд и опустила голову. — Тута так вот случилося… Мне это, того… нужна ваша помощь, ага… — она окончательно стушевалась и замолчала.

Я в очередной раз подметила, как отличается речь местных от того, как говорит знахарка. Ее речь гораздо правильнее, а то, как она держит спину, сразу дает понять, что она родом не из деревни.

— Ну, чего мнешься? Говори уж зачем пришла? Если за травками для приворота, так я еще раз повторю: нет у меня таких! Я знахарка, а не магичка!

Женщина снова стрельнула в меня глазами.

— Скажу, чего уж тут… Только того… пусть эта выйдет, — и кивнула в мою сторону.

Я просить себя не заставила и вышла, все равно ведь потом Лианем мне расскажет. Или нет? Одолело любопытство, и я пристроила ухо к неплотно закрытой двери. И если слов Фаины было не разобрать, то знахарка понижать голос и не думала:

— Что? Вытравить плод, значит, хочешь? И не жалко? Что? Не от мужа? Так оно и понятно, что не от мужа, ежели он больше года назад пропал, — очередное бормотание женщины, и Лианем, явно кивая в такт ее словам, сказала: — Да понимаю я все! Точно не женится?

— Да куда ж мне такой муж? — громко возмутилась молодка.

— Значит, в мужья он не годится, а по углам жаться — сколько хошь?!

— Да разве ж этим пиратам окаянным откажешь? — послышались всхлипы, а потом и рыдания.

— Ну ладно, не реви. Сейчас все сделаем, — и громко крикнула: — Аника!

Я оторопело стояла около двери и даже не сразу нашла в себе силы войти. Нет, я все понимала и даже не осуждала — кто я такая, чтобы кого-то судить? Но на душе скреблись кошки, хотелось войти и прокричать: что ты делаешь?! Однако, поглядев на женщину и прочитав в ее взгляде решимость и непреклонность, ничего не смогла сказала, только спросила:

— Ты уверена?

Она посмотрела на меня исподлобья и зло сверкнула глазами:

— Не твое дело, чужачка!

— Аника, освобождай лавку от вещей да выволакивай ее в центр, ближе к печи, только стол сначала отодвинь, да, вот так. А я пока воду греться поставлю да свечи запалю.

За суетой, выполняя команды знахарки, я не сразу увидела, как она достала откуда-то огромную металлическую спицу и какие-то другие устрашающего вида инструменты. Меня бросило в пот. Видимо, Фаину тоже. 

— А как же? Ну, травки там какие попить? Чтобы, значится, он сам того… выскочил? — ее голос дрожал.

— Сам выскочил, — передразнила ее знахарка, а потом резко сказала: — Нет у меня таких травок. Не растут они здесь. А те, что были, такие как ты уже давно у меня вытаскали. Раньше о травках думать нужно было, когда по мужикам бегала! Пришла бы раньше, я бы тебе такие дала, после которых не беременеют! Что, скажешь, не знала? 

— Да знала! Только думала, что… не того… — зарыдала она.

— Ага, того и не того! Все беременеют, а ты думала, что пронесет?! Ох и дура! — со злостью произнесла Лианем, прокалывая спицу на огне. — Ну что, не передумала? Тогда ложись.

— Пусть она выйдет! — истерически закричала Фаина.