Мы не заметили, как быстро прошло время и наступило время в которое шуметь нельзя. К нам постучались в дверь. Я подошёл к двери и спросил:

– Кто?

– Опер-отряд, – ответили мне из-за двери, – открывайте.

Я открыл дверь, в блок зашли трое парней в бейджиками на груди, символизирующие их активную позицию в защите общежития, а вернее гноблении обычных жильцов.

– Чего шумите? Вы время видели?! – предвзято и противно заговорил один из троицы.

– Не заметили как время ночное наступило, бывает такое, – ответил Лёша, – больше так не будем.

– Может на вас акт составить? – ответил Лёше тот же опер.

– За шум вы можете составить акт после второго захода только, сейчас у нас предупреждение. – подметил Матвей.

– Мы сейчас найдём на что составить акт!

– Что ты найдёшь? Уходите отсюда, вы мне мешаете готовиться к парам завтрашним! – неожиданно для всех влез Владик.

– А ты идём сюда, – подозвал опер Владика, – видишь? Рядом с плинтусом пятно грязи?

– Да, вижу. Сейчас весна. Кругом грязь и слякоть. – уверенно, смотря своему оппоненту глаза ответил Владик.

– Ну вы это не убрали, значит нужно акт составлять за антисанитарию!

– Какую ещё антисанитарию? У нас всё хорошо в блоке, за одно пятнышко ты нам только выписывать акт выписывать собрался? А ты не офигел?! – вышел из себя Владик, крича на опера.

– Тебе дали крупицу власти, а ты ведёшь себя уже как мразь. Все жильцы общежития смеются и ненавидят вас за маразм, созданный именно вами! Вы же ведёте себя как нелюди, оторванные от общества! – вырвалось у меня. – Я не представляю себе, как вы дружите, выручаете кого-то. Ой, ладно, лучше помолчу…

После недолгого молчания, один из молчащих до этого, сказал ещё более противным голосом, как будто старался специально:

– Ты сейчас берёшь в эту тряпочку, – указывал Владику на лежащую тряпочку в ванной, – и тщательно убираешь всё тут. Ты меня понял?

– Нет, не понял! Сейчас ночь и мне надо доделать уроки и спать! – снова закричал Владик.

– Ладно, мы завтра лучше зайдём, пойдём парни, – заговорил третий и самый здравомыслящий, – спокойной ночи.

Опер-отряд вышел из блока и я сказал:

– Как же мне надоели эти придурки!

– Меня особенно выбесило про тряпочку, он так это сказал… – скорчив лицо сказал Матвей.

– Да это все выбесило.

Веселья больше не было. Все разбрелись по своим кроватям и гаджетам.

В течение следующих двух дней я полностью был погружён в компьютер, ведь мне предоставилось освобождение от занятий, которое я решил использовать максимально по своим интересам. Мысли об учебе посещали меня, но быстро улетучивались, когда я всё глубже и глубже погружался в сюжет игры. Но мой больничный заканчивался, пообщавшись с парнями, я лёг спать пораньше.

Первая пара по истории пролетела незаметно. Второй было черчение. Так вышло, что я попал на аттестационную неделю, преподаватели выставляют отметки и если у меня будет больше чем две отрицательные отметки, то меня вызовут в деканат. Черчение у меня вёл низкий и толстый мужчина, который очень любил девочек и помогал им, но в то же время, не очень любил мальчиков и мог очень жестоко шутить над ними, особенно про армию. Иногда, среди парней мы называли его «Пузырь». Я принёс своему преподавателю подготовленные эскизы. Он посмотрел на них, три подписал, что означало правильность работы и следовательно сдачу, а один отдал мне и ничего не сказал по этому поводу. Я не успел спросить, что не так я сделал, как он сказал на всю аудиторию:

– Вы же помните, ребята, что все подписанные эскизы – положительная отметка на аттестации, если хоть один не подписан – отрицательная.