– Богатая наследница, значит? Становится все интереснее.

– О каком богатстве речь? – ко мне на колени неожиданно приземлилась Лана и попыталась заглянуть в телефон, который я молниеносно спрятал обратно в карман.

– Тебя это не касается, – ответил я ей довольно резко.

Лана из тех девушек, что все еще не могли принять факт, что меня не интересуют отношения. Только секс. Но она уверена, что если будет почаще со мной трахаться, то я передумаю и начну испытывать к ней привязанность. Жаль, ей в голову не приходило, что тем самым она лишь вызывает обратный эффект: мне она уже порядком поднадоела. Со мной всегда так: интерес никогда не держался долго. Исключением была Миранда, но все это в далеком прошлом.

– Ты мне давно не звонил, – Лана обиженно надула губы и обвила руками мою шею, – я соскучилась.

– А я по тебе нет, – пора было с этим заканчивать, – так что сделай доброе дело, Лана, свали на хрен с моих колен и иди домогайся кого-нибудь другого.

Но она совсем не хотела слушать и только сильнее прижималась. Не любил применять силу к девушкам, по крайней мере за пределами постели и без обоюдного согласия, но иногда без этого не обойтись.

– Да чтоб тебя… – резко оторвав ее руки от себя, я столкнул Лану с коленей, да так, что она еле удержалась на ногах. – Сказал же: отвали. Мне не до тебя сейчас, иди лучше на танцпол.

В ответ Лана высокомерно фыркнула и пошла в направлении гостиной, бросив напоследок:

– Позвонить не забудь, когда успокоишься.

Ну уж нет, спасибо, хватит с меня этих сцен. Никогда не понимал девушек, которые настолько не уважали себя и готовы терпеть что угодно. Достав обратно телефон, я продолжил искать информацию о той, кто уж точно не стала бы навязываться столь откровенно. Пусть я пока и не знал Николетту Кейн достаточно хорошо, но характер там налицо. В Сети нашлось несколько танцевальных роликов и, как ни странно, запись ее выступления в «Шляпе фокусника». Ее я и слушал, когда ко мне подошли Альберт и Эмили и устроились рядом на диване. Они мои лучшие друзья наравне с Эштоном, но он редко появлялся на вечеринках, искренне презирая подобное времяпрепровождение.

У нас общая музыкальная группа – The Crime, наша отдушина. Что бы ни происходило в жизни, наша музыка всегда оставалась со мной, дарила спокойствие и умиротворенность. Помогала взрастить в душе необъятный космос, одновременно завораживающий и пугающий. И все же чертовски родной. Хотя само по себе наше творчество скорее выражало агрессию и безнадегу, но только не для моей темной души.

– Что у тебя тут интересного? – Альберт уже заглядывал в экран.

Я протянул ему телефон, запустив видео с самого начала, и сказал:

– Послушай. Интересно твое мнение.

Пока Альберт просматривал запись, я, опершись локтями на колени, закусил костяшки пальцев и закрыл глаза, на повторе воспроизводя в голове выступление Николетты и испытывая все тот же трепет от вложенной в исполнение души.

– Хороший трек, и голос тоже, – дослушав до конца, Альберт вернул телефон и добавил: – Да и исполнительница ничего так.

– Согласен. Интересная девушка.

– Мне сейчас послышалось? – Эмили посмотрела на меня с ужасом в глазах, тут же переведя взгляд на нашего друга: – Ал, он что, действительно сказал «интересная девушка»?

– Похоже на то, – дружище тоже одарил меня скептическим взглядом, – не могло же нам одновременно почудиться?

– То есть не сексуальная или горячая, а интересная? – Эмили уже смотрела прямо на меня: – Майк, ты не заболел?

– Еще моими друзьями себя называете, – фыркнул я. – Наверняка я и раньше так кого-нибудь называл.