– Ты же за рулём…
– Это не для меня.
Олеся хмыкнула:
– Прости, но целую бутылку я в одиночку не осилю. Даже если это белое сухое. Тут ведь можно было заказать один бокал.
Я закатил глаза:
– Столовое вино оскорбляет моё чувство вкуса. Даже если пью его не я. Ты можешь ограничиться одним бокалом, всю бутылку употреблять необязательно.
– Как скажешь… – смеющиеся зелёные глаза сверкнули и спрятались под длинными пушистыми ресницами, а я больно ущипнул себя, чтобы не сбиться с фокуса.
– Как ты попала на работу к Макарову? – вот, отличная нейтральная тема для беседы.
Олеся тоже взбодрилась и приосанилась. Я моргнул, чтобы она не заметила, как мой взгляд против воли поплыл вниз, к вырезу её платья, где отчётливо проявилась соблазнительная ложбинка.
– Через крупное кадровое агентство. И немыслимый конкурс на это место…
– В таких вопросах выбирают действительно лучших.
– Ну… – она зарумянилась и, чтобы скрыть это, отпила воды. – Ещё немаловажную роль играет, так скажем…
– Состав личного дела, – я качнул головой и тихо рассмеялся. – Твоя бабушка-главред наверняка оказалась козырем.
– С одной стороны, это немного удручает.
– Но с другой – место под солнцем выдали именно тебе.
– Да!
Мы одновременно хитро ухмыльнулись.
– А ты? Тоже проходил конкурс?
– О… – я вскинул глаза в потолок. – Жесточайший.
Олеся по-кошачьи прищурилась:
– И тоже помогла родословная?
«Если бы ты знала…»
– Согласись, это универсальный входной билет во многих вопросах, – я ушёл от прямого ответа и расслабленно откинулся на мягкую спинку стула, поигрывая пальцами по столу.
– Пожалуй.
Мы замолчали. Олеся со сдерживаемым любопытством осматривала зал ресторана, а я уже откровенно пялился на неё. «Моя милая девочка… Ещё пара часов, и я сниму с тебя это платье. Уложу на кровать. Избавлю от нижнего белья. И заставлю стонать до хрипоты и дрожащих ног. Это свидание ты запомнишь надолго…»
Глава 4
Олеся
Вы когда-нибудь ужинали, сидя в клетке с хищником? Вот и я нет. Но всё изменилось этим летним вечером. Разговоры наши были лёгкими и непринуждёнными, буквально обо всём на свете. Но если днём Демид был эмоционально закрыт наглухо, то с заходом солнца его сущность будто разорвала невидимые оковы. Я ощущала себя маленьким пушистым кроликом на тарелке перед голодным удавом.
Зато моё тело абсолютно определённо реагировало на появившегося в пределах вытянутой руки альфа-самца. Я отчётливо чувствовала свой взбесившийся пульс и в висках, и в груди, и ниже… И если раньше предвкушение было похоже на пресловутых бабочек в животе, то сегодня по всей коже словно медленно растекалась пламенная лава.
Помимо воли я то и дело закусывала нижнюю губу, медленно водила пальцами по тонкой ножке фужера вверх-вниз и периодически заставала свою левую ладонь, поправляющей прядь волос у шеи. А он знал. Улыбался и всё прекрасно понимал. Мгновенно раскусывал мой язык тела и прожигал колючим взглядом так, что меня буквально било током.
Вместо одного бокала вина я выпила все три. И хотя хмель так и не завладел моим сознанием, к концу ужина невесомый соблазн порочности красноречиво щекотал все мои нервные окончания. Думать, чем закончится наш ужин, было страшно. Но так чарующе сладостно…
Демид
Последние полчаса я уже понятия не имел, о чём мы говорили. Просто мысленно раздевал её, целовал в шею, вторгался руками в самое интимное пространство, собирал эти шикарные тёмные волосы в кулак…
Мои бурные фантазии прервал официант, предложивший нам десерт. Я кивнул Олесе:
– Что-нибудь хочешь?
– О нет, спасибо. Я не ем сладкое.
Я мысленно довольно зарычал, а вслух спокойно произнёс: