– Никогда не слышала про такой метеорит. Вот видишь, у вас Тунгусский метеорит, а у нас – Вентура. Значит, наши с тобой миры разделились больше ста лет тому назад. Интересно, что, несмотря на такое событие, наш дом и квартира имеются в обоих мирах. Это еще раз подтверждает, насколько система устойчива. Тебя вот только здесь нет.

Анька возразила, что теперь-то она здесь тоже есть. А Татьяна Сорокина, получается, все-таки некоторым образом ее мама. То есть проекция ее глобальной матери на ваши измерения. Как все сложно-то.

– Раз сложно, пошли спать. Утро вечера мудренее. А что, у вас свет вечером не отключают? Нет? Ну да, у вас ведь без Вентуры темно. У нас вообще-то в Троцке и в Москве тоже до полуночи не выключают, ну так это столицы, там и с продуктами гораздо лучше. Везет же тем, кто там живет! Все, спать.

Анька уснула довольно быстро. В эту ночь ей снился конь Тинум, запряженный в телегу, на которой ехала она, Аня. Она тянула за вожжи и грозно говорила: "Но!" и "Тпру", на что конь только бифуркал, то есть одновременно громко фыркал и пускал ветры.

Татьяна же долго не могла заснуть, размышляя о проблемах мироздания. Вот ведь как интересно: говорят, что история не имеет сослагательного наклонения. То есть, что произошло, то произошло, и назад не отыграешь. А оказывается, все не так. Имеет, оказывается, история это самое сослагательное наклонение, которое выражается в множественности миров. Вот в девочкином мире Андрей и Владимир живы, а здесь нет. Почему, какие события привели к этой разнице? Какие тут причинно-следственные связи?

***

Утром Аньку снова разбудила Татьяна Сорокина. Она стояла в дверях уже в пальто.

– Иди завтракать. Я ухожу на демонстрацию. Хотела тебя с собой взять, да у тебя одежда неподходящая.

– На какую еще демонстрацию? – зевнула Анька. – Против чего?

– Это как – против чего?

– Ну там, против коррупции, против повышения цен, против перекрытия дорог для проезда больших пупков, против нарушений конституции, да мало ли против чего еще.

– Ерунда какая-то. Демонстрации бывают не против чего, а в честь чего-то. Сегодня восьмое ноября – праздник ДСМ. В десять по телевизору посмотри военный парад и демонстрацию в Москве. Я тесто поставила, пригляди за ним. К обеду вернусь, пирожков напеку.

На завтрак опять была манная каша, которую Аня, удивляясь себе, очень быстро смолотила и подложила добавки. Добавку она ела медленнее, с непонятным ей самой наслаждением обсасывая многочисленные комочки, как будто это был леденец. Потом она смотрела по телевизору парад. Это было совсем неинтересно: танки какие-то, ракеты, марширующие солдаты. Не для девочек. Вот Андрей, наверно, посмотрел бы с любопытством. После парада показывали, как сказал диктор, демонстрацию мечтателей. Это оказалось массовым шествием, вроде карнавала, только еще скучнее. Звучала громкая музыка в стиле маршей. Акробаты на постаментах, установленных на колеса, показывали под музыку групповые упражнения. Эти постаменты тянули вперед на веревках, как бурлаки на Волге, юноши в обтягивающих комбинезонах. Спереди и сзади постаментов шли простые люди. Простые в том смысле, что одеты они были обычно, а не как спортсмены или артисты. Единственным их украшением были темные бантики на лацканах пальто, какого цвета, неизвестно, так как телевизор цвет не показывал. Люди махали флажками и шариками, несли портреты суровых пожилых дядек с пустыми глазами. Многие шли с плакатами, которые начинались словами "Да здравствует…". На некоторых плакатах было написано: "Да здравствует День Свершения Мечты!" Вот оно, оказывается, что значит праздник ДСМ, про который говорили позавчера тетка на телеге и Татьяна Николаевна сегодня утром. Только что это такое, все равно непонятно.