После обеда стало совсем скучно. Анька включила телевизор. Телевизор был какой-то странный, пульта к нему она не нашла. На передней панели был переключатель, как в бабушкином старом радиоприемнике. Она покрутила переключатель. Телевизор принимал всего четыре программы, на всех показывали какую-то ерунду, все какие-то тракторы и станки, да еще и цвета почему-то не было. Так что телевизор она выключила, немного поиграла в игры на смартфоне, а потом задремала и проснулась, только когда с работы вернулась Татьяна Сорокина.

– О, чем-то тут так вкусно пахнет? А ты молодец, время зря не теряла.

Отсутствие грязной посуды в раковине и пыли на мебели она не заметила и спасибо не сказала. Переодевшись в свой грязный халат, Татьяна сразу разогрела щи на плите и позвала девочку ужинать. Проглотив несколько ложек супа, она сказала, что под такие замечательные щи грех не выпить, и довольно быстро хлопнула пару рюмок водки, закусывая черным хлебом с зеленым луком и заедая щами. Аня смотрела на нее с большим неодобрением. Да, это, конечно, не мама. Анькина Татьяна Сорокина вовсе не была аскетом, могла выпить на праздник бокал-другой хорошего вина, но водки никогда не пила, да еще чтобы с таким удовольствием.

– Ну, удалось вам узнать что-нибудь про параллельные миры?

– Кое-что узнала. Погоди, щи больно хороши, доем, расскажу. Торопиться некуда.

После ужина Татьяна уселась на диван в большой комнате и усадила рядом Аньку.

– Ну, слушай, что я вычитала. Не знаю только, как это тебе попроще объяснить, учитывая твой юный возраст. Чтобы ты поняла без специальных научных терминов. В журналах все объясняется с использованием терминологии физики твердого тела и теории дислокаций. Как у тебя, например, обстоят дела с физикой твердого тела?

– Никак. Ни с твердого, ни с мягкого. Мы вообще физику только с этого года начали изучать, всего-то два месяца учим. Это еще притом, что у нас школа математическая, а так-то физику в более старших классах изучают. Я когда-то у Андрюшки на столе видела учебник, который назывался физикой твердого тела, и еще смеялась, думала, это про то, как правильно мышцы накачивать. А открыла учебник и увидела, что там совсем про другое, и одни формулы математические.

– Ну ладно, не трещи как сорока, лучше слушай, что я узнала. Ты знаешь, что наш мир, оказывается, вовсе не трехмерный?

– Знаю, конечно. Родители и Андрюшка говорили про четыре измерения, три пространственных и время.

– Нет, нет, я совсем про другое. Оказывается, есть еще куча измерений, которые мы не ощущаем. Они называются стохастическими. Стохастическими, говорю. Да не важно, как они называются. Не в названии дело, а в сути. Вот возьмем, например, тебя. В каждый момент времени ты принимаешь решение совершить какое-то действие. Например, утром ты можешь съесть кашу, а можешь не съесть. Если ты ее съешь, то события, по крайней мере для тебя, развиваются так, а если не съешь – иначе. Например, если съешь, будешь сытая и получишь пятерку в школе. А если не съешь, на тебя мать будет ругаться, в школе проголодаешься, будешь думать о еде и схватишь трояк. Понятно?

– Понятно-то понятно, но пример так себе. Я и думая о еде, легко смогу пятерку получить. Но причем тут параллельные миры? Я ведь или съем кашу, или не съем. Произойдет что-то одно.

– А вот и нет. В этот момент мир разделяется на два: один, в котором ты съела кашу, и второй, в котором нет.

– Но я-то одна. Значит, где-то я есть, а где-то меня нет?

– Нет, все сложнее. Ты и там, и там. Просто ты – это нечто большее, чем ты себя ощущаешь. Вот представь, ты – это трехмерное существо, а твоя тень на стене – это ты как живое двумерное существо. Оно может жить только на плоскости, ну как нарисованный человечек на бумаге, который не имеет представления об объеме. Событий с ним происходит соответственно меньше, чем с тобой. Но все равно он неразрывно связан с тобой трехмерной, например, ты поднимаешь руку, и тень твоя тоже поднимает руку, ты опускаешь, и тень опускает. Но о твоем существовании тень и не догадывается, думает, что все свои действия совершает самостоятельно. Вот и ты в данном конкретном мире всего лишь проекция, то есть тень тебя многомерной на эту стену, которую мы называем нашим миром. Понятно?