– Скажу тебе так. Неспроста все эти состязания между женихами устраивают. Видал, сколько их приехало руки ее просить? А вот теперь представь, что нет этих состязаний, а принцесса с ее рукой есть. И есть куча женихов, мечтающих эту руку вместе королевством получить. И каждый приезжает с армией. Что от нашей страны после этого останется? То-то же. А так – ну состязание, ну турнир. Как говорится, и овцы целы, и принцы… того…

– Вот именно, что «того».

– Древний обычай. Что ж тут поделаешь. К тому же принцесса хороша, за нее и Смерть поприветствовать можно.

Старый гробовщик промолчал, глядя вдаль.

– Ты иди готовься, – сказал он. – Вечером с первой звездой все начнется. Помни обо всем, чему я учил тебя. Не оплошай.

Ученик кивнул и скрылся в предрассветной дымке.

Город пестрел знаменами. Уже лет двадцать, с момента свадьбы королевы, не было в столице столько гостей. Молва о красоте принцессы разошлась далеко по соседним землям. Не желая отдавать свою дочь (и королевство) абы кому, король-вдовец долго совещался с министрами. Наконец пришел к выводу, что нет ничего лучше старого, проверенного временем обычая. Все претенденты на руку принцессы должны биться под покровом ночи на древнем ристалище. Доживший до рассвета и становится счастливым женихом. Конечно, претенденты могут отказаться. Конечно, можно использовать любое оружие. Да хоть с голыми руками идите. Конечно, вместо принца может биться его лучший рыцарь. Но тогда в случае победы и на принцессе женится он, а не плюгавый принц.

Да, правда, что на ристалище установлены ловушки. Нет, тела нельзя будет потом забрать на родину. Что на землю здешнюю упало, то в ней и останется. В смысле, стоит ли того награда? Ну-ка, дщерь моя, покажи свои прекрасны очи. Все-все, хватит, а то женихи раньше времени страстью воспылали. Пусть поберегут силы для состязания. Коли со всем согласны, получите из рук принцессы красную розу – пропуск на состязание.

До вечерней мессы принимали претенденты от принцессы розы. Двести и один цветок – по одному на кандидата. Их лица слились для нее в одно пятно. Да и зачем их запоминать? Назавтра все равно они под землей окажутся. Останется один – на него и посмотрит.

С первой звездой взялись принцы за оружие. Звон клинков поднялся над ристалищем. Предсмертные крики смешались со скрипом механизмов ловушек. Вороны тенями опускались на ветви деревьев. Достанется ли им угощение, или юркая фигура в черном плаще с капюшоном опередит их и предаст тела земле?

Рассвет настиг на ристалище лишь двоих живых. Кровь покрывала меч, одёжу и лицо принца. Фигура в черном капюшоне смотрела на него.

– Вот я и выиграл, гробовщик, – сказал принц.

– Я так не думаю, – из складок плаща появилась красная роза.

– Куда тебе, трупотаскателю, до принцессы? – смех принца превратился в свист клинка. Фигура в плаще рухнула на землю.

Принц сбросил тело в последнюю свободную яму и присыпал землей. Поднимающееся солнце манило его наградой. Но вдруг на его пути вновь поднялась темная фигура.

– Я копал эту яму. Неужели ты думаешь, я не знаю, как выбраться из нее?

Могила приняла принца в объятья. Кровь из перерезанного горла оросила землю. В стекленеющих глазах отразился голодный ворон.

Ученик гробовщика победителем вошел во дворец. На троне, раскуривая трубку, сидел его учитель, он же король, и улыбался. Древний обычай. Что ж тут поделаешь? Но кто сказал, что нельзя самому вырастить себе зятя.

– Я же говорил тебе, лучше заранее все подготовить!

Древний дроид, скрипя суставами, опустил стакан на барную стойку. К255 вырвал его из механической клешни, не дожидаясь протокольного: «Ваш напиток готов!».