Внезапно дверь у Зоммерфельдов распахнулась.

– Вовсе моя причёска и не похожа на гнездо белки!

– А мне она сказала, что голос у меня словно пила визжит!

Элина с изумлением увидела, что Чарли припустила от своих старших сестёр с такой скоростью, за которую её очень похвалила бы тренер. Элине даже не удалось поздороваться, потому что та уже усвистала к автобусной остановке. Полина и Ида, прокричав вслед сестре колкости, кипя от ярости, снова скрылись в доме.

Это не могло означать ничего хорошего.

Элина в беспокойстве побежала дальше и нашла Чарли сидящей на скамейке на остановке. Каштановые кудри беспорядочно свисали ей на лицо, и, вопреки обыкновению, платье совершенно не гармонировало по цвету с обувью. Это была не та блестящая Чарли, какой Элина её знала. Она выглядела крайне угнетённой, и беспокойство Элины усилилось. Она нерешительно присела рядом:

– Привет! Ну, как у тебя дела сегодня?

– А разве не видно? – пробормотала Чарли.

– Ты снова нормально разговариваешь!

– Ага, зато стоит мне открыть рот, как оттуда вылетает ещё больше глупостей.

– Как это? И что, ты действительно поедешь на автобусе?

– Да, потому что моё семейство теперь меня ненавидит, – Чарли сдула прядь волос со лба. – Как посмотрю на кого-нибудь подольше – так из меня льются всякие гадости.

– Но в этом нет ничего нового, – заметила Элина.

Плечи у Чарли поникли:

– Ну, посмейся теперь надо мной.

– Я над тобой не смеюсь, но так и есть. Ты частенько говоришь жутко неприятные вещи.

Чарли скрестила руки на груди:

– Ну да, я же не ты!

Элина вспомнила мамины слова.

– А ты и не должна быть такой, как я. У тебя ведь есть подруги, которые любят тебя такой, какая ты есть, – ободряюще сказала она.

– Но мы с тобой не подруги, – возразила Чарли.

Элина промолчала. Прозвучало так, словно Чарли жалела, что они не подруги – а впрочем, ей наверняка просто показалось. Повисла неловкая пауза, но Элина не хотела усугублять ситуацию и поэтому продолжала молчать.

– Прости, ладно? – внезапно пробормотала Чарли. – За всё.

Элина озадаченно смотрела на неё во все глаза:

– Что?

С шипением остановился автобус, и Чарли, резко вскочив со скамейки, зашла в него. Элина, войдя за ней, тоже нашла свободное место. Ей очень хотелось спросить Чарли, с чего это она вдруг решила извиниться. И что это значит: за всё? Сначала вредничает, потом грустнеет, затем извиняется. То ли ещё будет!

Во второй половине дня у них образовалось свободное время, потому что неожиданно заболел учитель математики. Для большинства это означало возможность послушать музыку, поболтать или поиграть в мобильном телефоне. Элина записывала у себя в блокноте новые стратегии игры в хоккей на траве, размышляя о том, как лучше всего их воплотить. Но её ужасно раздражала тупая болтовня Юлианы и Кати, придвинувших стулья поближе друг к другу.

– Чарли, а что, такая причёска, будто ты сунула пальцы в розетку, сейчас в моде? – нарочито громко спросила Юлиана.

– Наверное, расчёску утром не нашла, – хихикнула Катя.

Но это мешало только Элине! Один-два человека покосились на Чарли из-за её неопрятного вида, но больше никто ею не интересовался. Элина озабоченно посмотрела в сторону окна, где молча стояла Чарли.

– Она теперь каждый день так будет выглядеть? – не унималась Юлиана.

Ну, пора кончать с этим злословием! Повернувшись на стуле, Элина запустила в Юлиану ластиком:

– Ой! Какой кошмар! Прости-прости.

Юлиана надулась как жаба:

– Ты нарочно!

– А-а-а, то есть так же, как и вы с вашими гадостями? – парировала Элина.

– Единственная гадость – это твои шмотки, жертва моды! – Юлиана ткнула в джинсовую куртку Элины, висящую на её стуле. – Твоя мамаша её небось уже хватилась.