За пару мгновений до того, как Громов активировал последнее пока плетение, полностью перекрывшее доступ в бот, внутрь влетело несколько некрупных камешков. А чуть позже ветер снаружи угрожающе завыл, бросив в бот уже целую волну таких «подарков».

Теперь все, кроме эльфа, приникли – телами к границе, которую Олег словно отчертил перед воздушными щитами, а взглядами наружу, к буйству стихии. Громов для порядка пересчитал всех. Себя посчитал последним, двадцать первым. И кивнул удовлетворенно, чувствуя, как приятно разливается внутри него тепло. Это было следствием недавних усилий – и физических, и магических. И одновременно, даже еще быстрее, разгорался в животе огонь другой топки – той, что отвечала за питание.

– Ну, тут с этим пока очень даже неплохо, – оглядел он столы, буквально ломящиеся от снеди, – пожалуй, пару минут можно и перетерпеть.

Ему тоже интересно было поглядеть на то, как ураган пытается сломить сопротивление такой массивной туши, как бот. Было некоторое опасение, связанное с тем, что сама туша воздушного корабля как раз не была ни с чем связана. Она висела в воздухе, в двух десятках сантиметрах над поверхностью земли и, казалось, должна была стать легкой игрушкой для стихии. Но Громов был почему-то уверен, что и такой вариант строители бота должны были предусмотреть.

И действительно; корабль даже не шелохнулся – несмотря на то, что мимо его проносились, ударяясь о борт, и прозрачную преграду на месте дверей, валуны и камешки самых разных размеров и форм. Олег было повернулся, чтобы порадовать себя все-таки двойной, или даже тройной порцией еды – завтрак-то он пропустил! Но что-то задержало его внимание, и он остановился своим взглядом, сразу всеми потоками своего внимания, на картине бушевавшей стихии.

– А вот это уже интересно, – пробормотал он едва слышно – так, что возникшая рядом Маша даже привстала на цыпочки, чтобы расслышать его слова, – и непонятно.

– Что интересно? И что непонятно?! – буквально выкрикнула она в его ухо.

– Смотри, – ответил он уже громче, нормальным голосом, – камни с валунами летят, а мелкого песка с пылью нет. Точнее – вон он там, какой-то полосой формируется. Ага – понятно!

– Что понятно?! – еще экспрессивней выкрикнула Маша; и тут же, – ух ты! Вот это да!

Теперь, как понял Олег, и она увидела – массы песка и мельчайшей пыли словно формируются в едва прозрачное полотно, которое мелкими волнами складывается… где?

– А как раз на нашей портальной пыли, – ответил на не заданный вопрос Олег, – она, кажется, все же успела сформировать сплошной овал. Ну, или окружность – вон как далеко от борта теперь расположена.

И действительно, эта граница словно делила стихию надвое – снаружи буйную, не сдерживаемую ничем, кроме вот этой преграды, а внутри достаточно комфортную; настолько, что Олег в своем комбинезоне вполне мог бы рискнуть выскочить ненадолго наружу – если бы такая потребность наступила. Но ее не было, и Громов опять начал движение, которое должно было окончиться за ближайшим столом – если только какой-нибудь другой столик не привлечет его особого внимания своей сервировкой. И снова ему не суждено было сделать даже шага – теперь его задержала Маша.

– Смотри, – в третий раз выкрикнула она, цепко схватив парня за рукав комбеза, – чего это он?!

Олег вгляделся в «него» – многорукого каменного истукана, которого не стали тащить внутрь бота по причине тяжести.

– Ну, и объемности тоже, – добавил про себя Громов, – он ведь даже в пустую сумку, в Бига не поместился!

Да – Олег попытался чуть раньше разместить в пустой сумке этот артефакт, внутри которого явно таились какие-то скрытые потоки энергии. Больше для интереса. Но увы – объем этой каменной фигуры явно превышал два кубометра. Вот и стоял он по-прежнему, успешно определенный еще Амбаром на толстые, и короткие в общих пропорциях фигуры, ноги. А рук у этого истукана было сразу шесть. Расположены они были по всей окружности бочкообразной груди; по сути, она была одновременно и плечами, из которой росли эти конечности, грозящие сейчас небесам.