Потому Глайда Маир и отобрала себе из последней партии купленных рабов оркуса, который, к ее изумлению, оказался грамотеем; да еще знатоком языка Древних. Как оказалось, не очень успешным – этот Гром умел читать и переводить обычные тексты; слезливые романы и длинные баллады, которые в своем переводе теряли все свое очарование. Если оно там было, конечно. Специальные же тексты, а тем более, магические формулы этот оркус не смог перевести ни одной!

Глайда в раздражении пустила и этот «материал» на опыты; опомнилась вовремя, и остановила их на половине. Так что дух Грома по-прежнему остался служить ей, тоже в библиотеке.

А опыты; эксперименты Истинного мага Разума заключались в следующем. Глайда Маир пыталась освоить действо, какое подвластно было лишь богам. Впрочем, в последних она не верила; только лишь в силу разума. Результатом эксперимента должен был стать перенос сознания разумного из одного тела в другое. Почему-то Глайда решила, что когда-нибудь, в будущем, такое ей может пригодиться. Пока же получалась только первая половина эксперимента – вынуть душу, а вместе с ней и все знания, навыки, память разумного из тела. А вот загнать, сунуть ее обратно – да хоть в свое же, родное, никак не получалось. Свою долю Истинного серебра Глайда тратила как раз на сосуды для хранения душ. У нее образовалась целая коллекция таких несчастных созданий. Сосуды эти опорожнялись в ходе очередного эксперимента, и вновь заполнялись – после других опытов. Только последнего своего раба, Грома; точнее, его неприкаянную душу, она не стала убирать в сосуд. Оставила ее в библиотеке, и теперь едва заметная тень бродила вдоль полок с книгами, и даже – заметила как-то Глайда Маир – иногда втягивалась под обложки толстых фолиантов. Что делала там душа Грома? Читала? Смеялась и плакала, следуя злоключениям героев? Магиня словно махнула рукой на нее. Тем более, что гораздо больше внимания требовали сведения, что привезли с собой два других Истинных мага, которые явились с неожиданным визитом – что уже было само по себе неожиданным и весьма редким явлением.

– Тура Бой, Истинный Огневик, и Воздушник – Арадон, – едва слышно прошептала она, постаравшись изобразить на лице приветливую улыбку.

Вообще-то никакой необходимости в этом не было. Вокруг замерли, не в силах даже шевельнуться, рабы. И лицедействовать перед ними было не обязательно. Но все же какие-то правила приличия, хотя бы внешние, члены Конклава предпочитали не нарушать. Для Горда с Глайдой Маир сейчас таким было гостеприимство. Они встречали гостей на пороге дома, как обычные разумные. И повели их внутрь, в тронный зал, и дальше, в роскошные покои, которые большей частью пустовали. Глайду, конечно, снедало любопытство. Причины, по которой эти два мага – один из которых, Арадон, весь такой серый и неприметный, был гораздо старше и опытней ее – явились сюда, да еще в сопровождении свиты, своих адептов, не самых самых слабых магов, должна быть очень веской. И они рассказали, во время позднего ужина, когда хозяева отпустили рабов, а гости свиту, и Истинные остались вчетвером; каждый потягивал из бокала напиток, который выбрал из множества предложенных. Сама Глайда в этот вечер предпочла легкое вино из собственных запасов.

Она едва не поперхнулась, когда Арадон своим обычным, лишенным всяких эмоций голосом сообщил:

– Внешники возвращаются…

– Говори! – подался к нему Горд.

Он предпочитал в качестве десерта пиво, и сейчас этот пенный напиток щедро плеснулся на стол. Но это не смутило, и не возмутило никого. Слишком важной, несущей глобальные изменения, была эта весть. И прежде всех остальных изменения эти должны были коснуться Конклава.