– С того момента, как сюда в последний раз заглядывал Гора Банг, конечно, – пробормотал он, прикидывая – убирать эти сокровища в сумку прямо так, с тарой, или все же постараться разместить в ней добычи побольше, а значит, без сундуков?

Решил, что такое сокровище, как время, тоже представляет для него ценность, и немалую. Потому в комнате начали исчезать сундуки и кофры – один за другим. И, к изумлению мага, они все поместились в сумке?

– Вот так дела?! – воскликнул он вслух – никто тут его услышать не мог – здесь же явно было больше двадцати кубов. Большая часть, конечно, дерево и сталь тары; ну, и пустое пространство в них. И где это ты, дорогая, успела подкачаться? И на сколько?

Сумка, естественно, ответить не могла. Ну, а сам Громов, подумав, решил:

– Пожалуй, только в том лесу, на полянке, где я выпустил наружу прорву черной энергии. Она поглотила жизнь сотен деревьев, зверей и птиц. Про траву с кустами я уже не говорю – как их сосчитать?! И куда все это в результате делось? Тогда я этот вопрос себе не задал. А ведь стоило – наружу, за пределы той половины гектара мертвого леса, ничего не вышло. Плюс на минус? Нет! – в магии такая арифметика не рулит!

С этими словами Громов вышел в коридор, и приступил к взлому последней двери. Тут броня была сродни сейфовой, но поддалась она воле парня даже легче, чем первые две двери. Потому что закрывалась и открывалась она с помощью магии. Тут поработал опытный артефактор, которому Гора в свое время отвалил целую кучу золота. И завязана была эта магия на личность самого Банга. Олег видел плетения, что хищными змеями таились внутри толстого слоя стали; в готовности броситься, и смертельно ужалить всякого, кто осмелится даже коснуться двери. Были они черного цвета, и сильно напоминали те, которыми сам Олег уже безбоязненно оперировал в своей лаборатории. Он даже вспомнил сейчас одну из голов, которые когда-то брал в руки в развалинах, в подземелье портального комплекса. Тогда Громов не мог «читать» мысли разумных; иначе сейчас вспомнил бы встречу этого мага с Горой фактически с двух сторон – осознавая себя и Бангом, и тем самым магом-артефактором.

– Ваня! – дверь на негромкий крик капитана тут же открылась, и вместе с гигантом внутрь заглянули Маша и Эльвира.

Они куда-то уже подевали несчастное дитя, и сейчас, воспользовавшись моментом, скользнули в коридор, к Громову. А следом, после приглашающего жеста Олега, вошел и Иван. Он отчаянно смущался, когда капитан обнял его сзади, и принялся водить здоровенными руками по дверному полотну. Ну, удобнее было так магу вычерчивать нужное плетение ладонями, чье тепло и, быть может, папиллярные узоры на пальцах, помнила эта артефактная дверь. Самому же Громову не мешал тот факт, что лицо его упиралась в широченную спину Ивана; он прекрасно видел сквозь нее. И слышал – хихиканье девчат, очень впечатленных такой картиной. Даже, кажется, прозвучало негромкое: «Действительно, бордель…».

Наконец, дверь поддалась объединенному напору четырех рук. И все четверо разумных ввалились внутрь. Сам Олег прекрасно представлял себе убранство этой комнаты; небольшой, где разбойник хранил самое ценное – на его взгляд. Здоровяк застыл у двери; девушки заохали, открыв первый же ларец, из которого вынули, и стали примерять на себе украшения.

– Очень ценные, кстати, – думал Громов, – но они ничто, по сравнению вот с этими богатствами.

Он свернул от двери налево – там, на длинном столе, или верстаке, тянувшемся вдоль стены, были разложены артефакты; отдельной кучкой были сложено то, что имело отношение к Древним.