Я решил, что победил Злую Волшебницу, и принялся работать с утроенной энергией. Но я и не подозревал, с какими коварными врагами имею дело. Злая Волшебница не сдалась и заколдовала топор, чтобы он разрубил меня пополам. Снова меня выручил друг-кузнец. Он сделал мне железное туловище, прикрепив к нему на шарнирах голову, ноги и руки. Я снова мог ходить и работать. Но увы! У меня не стало сердца, и моя любовь к девушке исчезла. Мне уже было совершенно всё равно, женюсь я на ней или нет. По-моему, она всё ещё живёт у своей тётки и ждёт, когда я приду и женюсь на ней.

Моё железное туловище так сверкало на солнце, что было любо-дорого смотреть. Я стал очень гордиться своим блестящим видом и больше не боялся заколдованного топора – ведь он уже не мог бы причинить мне вреда. Но возникала новая опасность: суставы могли заржаветь. Я купил маслёнку и время от времени тщательно смазывал руки, ноги, шею. Но однажды я забыл это сделать и угодил под сильный ливень. Я спохватился слишком поздно: маслёнки при себе не оказалось, суставы заржавели, и я неподвижно простоял в лесу, пока вы не пришли мне на выручку. Конечно, судьба нанесла мне большой удар: стоя в лесу, я много размышлял и пришёл к выводу, что самое страшное в этой жизни – остаться без сердца. Когда я любил, не было в мире человека счастливей меня. Но тот, у кого нет сердца, не способен любить. Поэтому я обязательно попрошу у Оза сердце, и если он мне его даст, то вернусь домой и женюсь на своей девушке.

Дороти и Страшила внимательно выслушали рассказ Железного Дровосека и очень пожалели беднягу.

– Но всё-таки, – сказал Страшила, – лично я выбрал бы мозги. Безмозглое создание не будет знать, что ему делать с сердцем.

– Нет, сердце гораздо лучше, – стоял на своём Железный Дровосек. – Мозги не делают человека счастливым, а в мире нет ничего лучше счастья.

Дороти промолчала, потому что никак не могла решить, кто из её новых друзей прав. Она только подумала, что главное – это поскорее вернуться домой, к дяде Генри и тёте Эм.

Больше всего её беспокоило то, что кончался хлеб. Ещё одна трапеза – и в корзине будет пусто. Разумеется, и Страшила, и Железный Дровосек отлично обходились без еды, но Дороти была сделана не из соломы и не из железа и не могла жить без завтраков, обедов и ужинов.

Всё это время путешественники шли по дороге через огромный дремучий лес. Дорога по-прежнему была вымощена жёлтым кирпичом, но его почти не было видно под густым слоем сухих веток и опавших листьев. С пути было сбиться легче лёгкого.

В этой части леса почти не встречалось птиц. Птицы любят маленькие лесные опушки, где ярко светит солнце. Иногда из лесной чащи доносилось свирепое рычание. От этих жутких звуков у Дороти начинало колотиться сердце, потому что она не знала, что за страшные хищники скрываются в лесном сумраке. Тотошка, похоже, догадывался, в чём дело, и всё время жался к ногам Дороти и не осмеливался залаять.

– Скоро кончится этот лес? – спросила девочка Железного Дровосека.

– Не знаю, – отвечал он. – Я никогда не ходил по этой дороге и никогда не бывал в Изумрудном Городе. Мой отец, правда, бывал там, но я тогда был ещё маленьким. Он рассказывал, что путь туда долог и труден, но ближе к Изумрудному Городу начинаются прекрасные места. Что касается опасностей, я их не боюсь, если под рукой маслёнка. Страшила, я вижу, тоже не из пугливых, а у тебя на лбу след от поцелуя Доброй Волшебницы.

– Но кто защитит Тотошку? – забеспокоилась Дороти.

– Если он попадёт в беду, все мы придём ему на помощь, – уверил её Железный Дровосек.