– Ты как? В порядке? – Блестящий с тревогой оглядел ежика.

– Я… я… – начал заикаться ежик. – В… в по-порядке…

– А у Злого камня что делаешь?

– У… З-злого? – ежик удивленно уставился на единорога.

– У Злого, у Злого! – подтвердил Блестящий. – Не будь он Злым, разве из него бы лезло такое? – Блестящий легонько лягнул камень, из-под которого тут же раздалось злобное змеиное шипенье.

Ежик вздрогнул и отодвинулся от Злого камня на несколько шагов.

– Тебя как звать-то? – поинтересовался Блестящий у ежика.

– Меня? – дрожащим голосом переспросил ежик, продолжая с ужасом вглядываться в Злой камень, из-под которого слышалось злобное шипение. – Да не бойся ты ее! – Блестящий тряхнул гривой. – Я вытащу штуковину и обезврежу своим рогом. Я всегда так делаю.

– Всегда? – снова переспросил ежик не в силах оторвать взгляд от колдовского камня.

– Да, всегда, – ответил Блестящий. – Такие штуковины появляются в нашем лесу почти каждый день, и все к ним уже привыкли. Главное, не касаться их, как бы привлекательно они не выглядели, и не пугаться ее. Если она почувствует твой страх, то вылезет из-под камня и будет преследовать тебя. То есть поползет за тобой, куда бы ты ни шел – на прогулку, в гости или даже домой.

Представив, как эта жуткая полосатая змеюка ползет за ним в его родной лес, ежик Мартик снова заклацал зубами, но уже не от холода, а от страха. Таких клыкастых страхолюдин в Туманном лесу отродясь не было. В этом ежик был уверен на все сто процентов, так как много раз перечитывал ежиные летописи, повествующие об истории Туманного леса и Далеких гор, и нигде, ни в одной главе Ежиных летописей не упоминалось об таких вот кусачих штуковинах.

– И вообще, – продолжил Блестящий. – Не обращай на нее внимание. Ну, таращится она на тебя, ну шипит как раскаленная сковорода. Только это все не страшно, гораздо страшнее было бы, если штуковина не шипела и не скалила зубы, а нападала молча, да еще сделавшись невидимой…

Блестящий замолчал и Мартик, во все глаза разглядывающий единорога, вдруг увидел, что его шею и грудь покрывают сотни мелких, едва видимых шрамов. Ноги единорога тоже были покрыты шрамами, но их почти полностью скрывала короткая серебристая шерсть. Одно копыто, на правой ноге единорога, словно отлитое из чистого серебра, было перечеркнуто глубокой черной царапиной.

– Вот-вот, – качнул головой Блестящий, заметив взгляд Мартика. – Это была одна из тех штуковин, которая атакует молча и умеет прикрываться щитом невидимости. Она мне едва ногу не оттяпала – счастье, что успел увернуться, а вот копыту досталось. Копыто, прокушенное ею, болело больше года. Я сильно хромал и трудом мог охотиться за бегающими штуковинами. Блестящий усмехнулся и посмотрел на ежика Мартика:

– В то время многим зверям нашего леса пришлось научиться быстро бегать – и старому дядюшке Лису, и бабушке Крысе и даже нашем мудрому старцу – предсказателю Черепахе. Они и до сих пор быстро бегают и дадут фору любой, самой скоростной штуковине с острыми зубами!

Блестящий тряхнул своей гривой и с гордостью приосанился. Ему было приятно осознавать, что в его лесу ни одна штуковина не смогла нанести ощутимый вред ни одному живому существу – так, только одни пустяковые царапины.

– Ну, а как обстоят дела в вашем лесу? – поинтересовался Блестящий у ежика Мартика. – Надеюсь, ваши звери тоже научились быстро бегать и оставляют с носом эти противные штуковины?

– Э-э-э… Ну-у… Не знаю… – выдавил ежик Мартик, не зная, как сказать единорогу, что в Туманном лесу отродясь не было никаких кусачих и бегающих штуковин.

– Как не знаешь? – удивился Блестящий. – Ты в каком лесу живешь?