Огляделась Лана и видит неподалеку сидит немолодая женщина. Сучит нитку, сматывает в клубки, а затем в воду бросает. Поздоровалась с ней Лана и спрашивает: что вы делаете?

– А что не видишь? Сучу нити и клубки в воду бросаю.

– А зачем в воду-то бросать?

– Не знаю. Еще матушка моя научила меня нитки сучить и в клубки мотать, а что с ними дальше делать не сказывала. Вот я что придумала, то и делаю.

– А можно мне клубочек взять!

– Да бери сколько хочешь, мне они без надобности.

– Выбрала Лана клубок побольше. И только глаза подняла, а смерч уж тут как тут. Подхватил ее и вновь закружил в потоке времени. Много ли, мало ли времени назад пробежало, про то нам не ведомо, а только вновь отступил смерч, а Лану на берегу оставил.

И опять заметила изменения девица. Уж не облака на небе, а тучи, уж не ветерок, а холодный ветер, уж едва щебечут птицы и совсем не слышно кузнечиков. И озеро уже совсем не озеро, а целое море.

А на берегу, неподалеку, стоит кузница. И в той кузнице работает кузнец, не покладая рук. И кует он иглы крепкие, иглы острые. Выкует иглу, полюбуется, размахнется посильнее, да в море и выкинет.

Поздоровалась с ним Лана и спрашивает: что вы делаете?

– А что не видишь? Иглы кую и затем в море бросаю.

– А зачем в море-то бросать?

– Не знаю. Еще батюшка мой научил меня иглы ковать, а что с ними дальше делать не сказал. Вот я что придумал, то и делаю.

– А можно мне иголочку взять!

– Да бери сколько хочешь, мне они без надобности.

Выбрала Лана иглу покрепче. И только глаза подняла, а смерч уж тут как тут. Подхватил ее и вновь закружил в потоке времени. Много ли, мало ли его назад отмотало, про то нам не ведомо, а вновь отступил смерч, а Лану на берегу оставил.

Посмотрела по сторонам и видит, что опять она на берегу того же моря, только вроде как море уж океаном разливается. А вместо кузницы с кузнецом сидит на берегу дряхлый старик и из последних сил чинит свой невод. Не успеет одну дыру залатать, глядь, а рядом другая образовалась. Старик чинит, а невод рвется. Долго он так возился. В конце концов махнул рукой и закинул невод как есть, с дырками.

Огромный косяк рыбы попал в него. А пока старик улов вытягивал, почти вся рыба через прорехи повыскакивала. Умаялся, еле на ногах стоит, а в сетях лишь одна малюсенькая рыбка бьется. Глянул он на свой улов, да и выбросил ее в сердцах обратно в море.

Сел и давай заново сети чинить, а у самого от голода в животе урчит.

Поняла она, что нашла причины безденежья.

Первая – это то, что родовой невод прохудился и пока не найдет она возможности его починить не получится им приличный улов в сетях удержать.

А, не даром в нашем роду пряхи, да кузнецы были! Так вселенная пыталась подсказать, что к любому делу сначала надо подготовиться, а уж потом его начинать.

А вторая – расточительность. Как же можно так бездумно распоряжаться тем, что с таким трудом удалось поймать или изготовить. И уж коли произвел что-то полезное, так найди тому применение, даже если поначалу кажется, что и не к чему оно тебе.

Подошла она к рыбаку и протянула нить и иглу. Обрадовался старик. Вмиг сплел новый невод вместо старого, ветхого. Забросил его в море-океан и поймал целый косяк рыбы. Вытащил на берег, а что делать с таким огромным уловом и не знает.

Наварил ухи. Сам поел, Лану накормил. И не успела она слова сказать оставшуюся рыбу назад, в море-океан выпустил.

Прошло время проголодался старик. И опять закинул он невод, и вновь попалась в него рыба, да далеко не так много, как в первый раз. И вновь поел, сколько съел, а остальное в море-океан выпустил.