– Я вам не верю. Что здесь происходит?! – выпалил юноша.

– Пойдем. – Марина Игоревна положила руки ему на плечи и промурлыкала: – Все будет хорошо, но ты должен слушаться меня.

Медленно, будто сомнамбула, Владимир встал со стула и потащился обратно.

«Бежать! – заверещал внутренний голос. – Да, пора. Иначе крышка. Вот только как отсюда выбраться?»

– Я сейчас сделаю тебе укол, – услышал он голос женщины, когда оказался в постели.

– Не нужно, – произнес Володя.

– Тебе станет легче, – настаивала докторша.

– После ваших уколов голова болит еще больше! – выкрикнул парень, перед глазами которого мелькнул шприц.

Он мог с легкостью поймать эту тоненькую женскую руку, сломать ее так же запросто, как сухую тростинку, а потом попытаться выбраться отсюда.

«Пока не время!» – посоветовал ему внутренний голос.

После укола он уснул и опомнился через час. Головная боль тут же вернулась и набросилась на него с удвоенной силой. Так злобная хищная тварь, прячущаяся в расщелине, атакует жертву, ополоумевшую от ужаса.

На следующее утро в коллегию адвокатов приехала Вероника Сергеевна. Павлов пригласил ее в кабинет.

– Вам уже звонили из полиции? – поинтересовался он, перебирая бумаги на столе.

– Да, я сейчас только оттуда. Следователь молоденький совсем, мальчишка просто!..

– Сейчас там почти все такие, – сказал Артем, нашел нужный документ, посмотрел на женщину и сказал: – Вероника Сергеевна, не сочтите меня пессимистом, но тот факт, что нам удалось добиться возбуждения уголовного дела, практически ничего не меняет. Нам придется самим решать все проблемы.

– То есть как это?

Она явно оторопела, и адвокат даже на мгновенье пожалел о своей откровенности.

– Разве они не будут искать моего Вову? – спросила женщина дрогнувшим голосом.

– Формально – будут. Оперативники сделают официальные запросы в морги, больницы и так далее, допросят пару друзей вашего сына. Это называется работа для галочки, чтобы прикрыть себе пятую точку, когда и если начнется разбор полетов. Поймите простую вещь. Они относятся так к своей работе вовсе не потому, что являются негодяями или тунеядцами. Такова система, которая не дает им выбора. Да, именно она, а также большой объем работы. Я все это к тому, Вероника Сергеевна, что полиция – это хорошо, конечно, но в данном случае нам нужно полагаться на собственные силы. Хотя я подготовил еще одно ходатайство, расширенное. Сейчас мой помощник уже везет его к следователю. В Интернете на волонтерских сайтах была размещена информация о вашем сыне. Вы расклеили объявления?

Вероника Сергеевна кивнула.

– Когда будете разговаривать с полицейским о вашем сыне, не стесняйтесь задавать вопросы. Согласно уголовно-процессуальному кодексу, вы должны быть признаны потерпевшей по данному делу. Это уже другой статус и процессуальные права, нежели у свидетеля. Постарайтесь вспомнить всех друзей и знакомых Володи, вплоть до школьных товарищей. Составьте их список, если помните – адреса и телефоны. – Артем немного помолчал и продолжил: – Ваш сын после аварии был в сорок девятой больнице. У меня есть основания подозревать одного врача в том, что он скрывает правду. Антон тоже чего-то недоговаривает. Пока это единственные наши зацепки.

– Артем Андреевич, спасибо за то, что вы так отнеслись к нашей беде, – проговорила женщина, и адвокат с болью увидел, что она прилагает последние усилия, чтобы не расплакаться.

– У нас все получится. Только не сдавайтесь.

– Попробую. – Она всхлипнула, потом неожиданно сказала: – Вы мне напоминаете моего мужа. Он тоже никому не мог отказать в помощи. Простите, если не к месту.