После того как они сели на кресла стоящие около журнального столика, Бородин спросил у своего посетителя:

– Что ты знаешь о Лесе?

– Можно для начала принести мне воду с сахаром, а то путь к вам оказался очень долгим и мне надо промочить горло, – попросил Эндрю. – А потом мы продолжим разговор.

– Воду с сахаром, – удивился Бородин странной просьбе гостя. – А тебе воду с сахаром отдельно или вместе?

– Налейте стакан воды, насыпьте туда четыре чайных ложки сахара, и размешайте, – уточнил Эндрю.

– Хорошо, сейчас принесу.

Бородин вышел из комнаты и через несколько минут вернулся, неся стакан сладкой воды.

Эндрю с жадностью выхватил стакан у него из рук, и одним глотком осушил его до дна, после чего передал стакан обратно Бородину, а тот поставил его на журнальный столик.

– Спасибо, вы сделали все, как нужно, – поблагодарил Эндрю Бородина.

– И так продолжим наш разговор, – Бородин сел на кресло. – Что ты хочешь сказать мне о моей внучке?

– Вы, скорее всего, еще не знаете, но ваши дочка и внучка попали вчера поздно вечером в автокатастрофу.

– Как… – лицо Бородина побледнело, он подошел к шкафу. Взял оттуда пачку сигарет, хотя вот уже как два месяца бросил курить, и держал эту пачку, так, по привычке. Трясущимися руками достал сигарету и закурил. – Что? Что случилось? – сдавленным голосом спросил он, садясь на кресло.

– Вчера около двенадцати часов вечера их машину нашли разбитой. Пока не известно, по какой причине, но Маша не справилась с управлением. Их машину развернуло, и они врезались в дерево. И так как основной удар пришелся на переднее место соседнее с водительским, то ваша дочь отделалась легко, ей наложили на голову несколько швов, и через несколько дней выпишут домой. А вот Леся, которая сидела на переднем сидении рядом с мамой, находится при смерти, и если честно, то хотя врачи и делают все от них возможное и даже больше, но они уже не верят в то, что ее можно спасти.

– Как? – сигарета выпала изо рта Бородина, но он этого не заметил. Он сидел на кресле, уставившись куда-то в бесконечность, и по щекам его текли слезы.

Эндрю поднял с пола выпавшую сигарету, которая прожгла дырку в персидском ковре. Потушив ее двумя пальцами, он положил окурок в стоящий рядом стакан. И молча просидел несколько минут, наблюдая за убитым горем пожилым мужчиной, министром обороны, сверхволевым человеком, который не мог сдержать слез при постороннем. Потом, сходив на кухню, принес стакан холодной воды, и протянул его Бородину. Юрий Владимирович вытирая рукой, мокрые от слез глаза посмотрел на Эндрю. Взял у него стакан и мелкими глоточками выпил его.

– Юрий Владимирович, мы можем вам предложить помощь, – сказал Эндрю, забирая у Бородина стакан и ставя его на стол. После чего он сел обратно на кресло.

– Не мучайте меня, чем вы можете мне помочь… – сдавленным голосом произнес Бородин. Он ничего не спрашивал, он просто хотел, чтобы его гость ушел и оставил бы его в покое. (А лучше бы никогда и не приходил бы, и не приносил бы с собой этих страшных известий).

– Врачи, да, они не могут, но мы. Мы можем спасти вашу внучку.

– Да, но как? – в голосе Бородина появилась надежда, он хотел ухватиться за тоненькую нить, которую ему предоставляла, наверное, сама судьба.

– Это не важно как. Главное мы можем ее спасти. Но вы будете должны отплатить нам услугой за услугу.

– Но кто это вы?

– Я думаю, сейчас вас это должно меньше всего волновать.

– Действительно, – вздохнул Бородин. – Что я вам буду должен: денег, продвинуть кого-нибудь по службе?

– Вы готовы ради своей внучки сделать все? – спросил Эндрю, внимательно смотря на Бородина.