– Ну и как она здесь жила? – подгребая веслами к острову, спросил председателя молодой оперативник.

– Плохо жила, – помрачнел Петров, – сам посуди, деревня давно уже безлюдная, как к весне разливает здесь – ни людей, никого нет, даже автолавка с хлебом изредка ездит, только к зиме, почитай, дорога по льду и налаживается.

– Хоть какие-то удобства имеются? – интересовался опер.

– Удобства? Какие там удобства? – переспросил председатель, когда лодка ткнулась носом в берег, – заходи в избу, сам посмотришь на ее удобства!

На самом берегу залива одиноко стояла старая изба с тремя окнами, выходящими на озерко.

Ни газа, ни электричества, ничего в ней не было, даже отсутствовал необходимый для зимы запас дров, из «удобств» – лишь холодный туалет в пристройке к дому.

Составив протокол осмотра, который ничего не дал, потому как в доме было чисто, никаких следов криминала, борьбы, крови не выявлено, дознаватель дал расписаться в осмотре, объяснении, и заявлении о без вести пропавшей председателю.

Да и обстановка, скажем, была небогатая – пара старых икон в красном уголке, какие-то старые плакаты времен СССР, расклеенные вместо обоев на стенах, да пустой горшок, сиротливо стоящий на плите подтопка русской печи.

– Где бабушка, Петров? – задирал председателя молодой опер, – куда дел старушку?

– Хватит! – успокоил своим взглядом молодого лейтенанта Егоров и сухо распорядился. – Так, обходите весь остров, осматривайте все избы и ко мне с докладом!

– Сделаем! – как-то не по-уставному ответил оперативник, и работники опергруппы разбрелись по острову, пытаясь найти куда-то запропастившуюся бабулю.

Впрочем, через час они собрались, разводя руками, мол, нет ее нигде!

Семнадцатый, семнадцатый, ответьте Шарденьге! – вдруг зашебуршала, словно мышь, и проявила себя мини-радиостанция.

Не торопясь, обстоятельно, по-деревенски Егоров щелкнул кнопкой манипулятора рации: – Да, на приеме семнадцатый!

– Алексей, – голос у дежурного был какой-то напряженный, – у вас по соседству с базой механизаторов угнан автобус ПАЗ, перекройте развилку!

– Я еще не закончил осмотр, – с легким раздражением в голосе проинформировал дежурного дознаватель, – не пришел к выводу об обстоятельствах исчезновения женщины!

– Мне некого больше отправить, – упрямо настаивал дежурный, – вы у меня одни в этом районе, а бабуля, может, она по грибы пошла!

– Грибы здесь не водятся! – не без ехидства сыронизировал Егоров. – Остров здесь, а вокруг вода!

– Стойте, ребята, не ссорьтесь! – вмешался председатель. – Давайте сделаем проще, я ребят на лодке на большую землю свезу, и сразу обратно, а они пусть угонщика ловят!

– Хорошая мысль, – одобрил дознаватель и доложил дежурному о таком раскладе, который он тотчас одобрил.

Оставшись один, Егоров еще раз внимательно осмотрел обстановку: старые фото, запечатлевшие еще моложавую Кузьминичну с мужем и детьми, там были и более ранние фото Кузьминичны с ее молодым тогда супругом, фронтовиком-капитаном, с рядом орденов и медалей на груди и укоризненным взглядом, словно говорящим: «За что же мы воевали, ребята, за что же вы обрекли на участь такую супруженицу мою?» На верху шкафа нашлись ее старые запыленные благодарности и почетные грамоты, в холодной подсобной комнате старые самодельные сети и верши.

– Осматриваешься? – поинтересовался у него за плечом вернувшийся председатель. – Не беспокойся Алексей, закончишь осмотр, я тебя обратно в поселок увезу, тем более дела у меня там.

– Да я и не беспокоюсь, – отмахнулся старлей, – ты мне лучше еще раз расскажи, как она жила здесь, одна?

– Вот так вот и жила, – начал свой печальный рассказ председатель, – мужа давно схоронила, а дети совсем забыли ее, даже на письма не отвечали!