Лишь тот, кто сквозь огонь прошел, собрата понимает…
Я пел для тех, кто, как и я, жил в сумерках изгнанья,
Но лиру выронил из рук и предпочел молчанье.
Свести бы счеты мне с судьбой, но где она скитается?
Нет никого в сей час со мной! Никто не откликается.
Как холодно! В кромешной тьме я ничего не вижу,
Кричу я хрипло в тишину, но ничего не слышу.
Бесик Харанули
* * *
Как поймать миг счастья,
Как его увековечить
И в доме поселить моем,
Чтоб век старели вместе.
Изумился Иона, увидев жену обнаженной,
И с тех пор распростился со всем навсегда!
Поэт с распутницей сидим в метро,
Но едем так, как будто незнакомы,
А между тем, росли в одном селе..
Все про меня известно смерти, –
В пути она сейчас,
Но не за мной спешит – за вами…
Тот, кто при виде беды впадает в панику и голову теряет,
Тому Господь не причинит особых бед…
Не забуду я-то место, где встретил тебя,
Как волк ту местность, где в него стреляли…
Мгновенно разошлась по свету весть о том, что живу я хорошо,
А между тем, я лишь на миг присел на камень,
Чтоб дух перевести…
Как мало нам того, чего на свете много,
Что нас переживет и в пепел превратит:
Рассвета, дня, ночей, любви, в стихах воспетой, –
Как мало нам того, чего на свете много…
В ГРУЗИИ
Сегодня, в этот час, в сей миг, столь быстротечный,
На улице, в метро, в толкучке бесконечной,
Приметил я лицо и взгляд, небесно ясный,
Похожий на тебя и, как и ты, прекрасный.
Сегодня, в этот час, в сей миг, столь быстротечный,
На улице, в метро, в толкучке бесконечной,
Что мог увидеть я, здесь, где народ столичный,
Богатый и бедняк, к беде уже привычный.
Здесь, в Грузии, в сей миг, столь быстротечный,
На улице, в метро, в толкучке бесконечной,
Приметил я лицо и взгляд, небесно ясный,
Похожий на тебя и, как и ты, прекрасный.
Ужели ты, Иисус, среди нас, в сей час, ненастный?
Гизо Нишнианидзе
Цветок – взлетающая бабочка, Бабочка – порхающий цветок.
Плюс – перечеркнутый минус.
Не дал мне Бог умения стареть,
Остался я седеющим мальчишкой!
Словно мать, потерявшая сына,
Я брожу по Тбилиси порой.
Объясните мне, в чем же причина?
Стал тбилисец в Тбилиси чужой!
Вариации на тему Кишварда Исакадзе
По проселочной дороге шли крестьяночки домой.
Тополя им в такт качались, словно потеряв покой.
Или, может, это ветер с тополями так играл,
Что как, будто всех девчонок, он на танец приглашал.
По проселочной дороге
Шли крестьяночки домой.
Взгляд манили силуэты
Тополиной красотой.
И с тех пор, когда я вижу
В ветре танец тополей,
Я с улыбкой вспоминаю,
Тех крестьяночек с полей.
Какая прелесть: по дороге
Девчата с песнею идут.
Под ветром, в танце изгибаясь,
Они, как тополя плывут.
Иль, может, тополя от ветра,
Как бы танцуют и поют.
И стан девичий изгибая,
Они свой хоровод ведут.
Анна Каландадзе
* * *
Была подруга у меня,
С глазами, полными огня,
Волной каштановых волос…
Ей голубь крылья в дар принес,
Витает в небесах она: –
Осталась я совсем одна.
Без крыльев в небо нет пути,
Как мне теперь ее найти?
Была подруга у меня,
С глазами, полными огня,
Волной каштановых волос…
ТУМАН В ГОРАХ
С вершин Аджарии туман плывет и стелется.
Он горы в призраки седые превращает.
Укрыть их вечностью, наверное, надеется
И взор неведомою тайной, привлекает.
Но этой тайной с нами вечность не поделится,
Душа в смятении виденье провожает.
Взойдет светило над горой, туман рассеется,
И жизнь реальная в свои права вступает…
ВЛЮБЛЕННАЯ СИРЕНЬ
Возле мокрой лестницы,
Плакала сирень:
Где вы, ветры вестники,
Прячетесь весь день?
Помнится, влюбленные,
Шептались с ней весной.
А теперь, холодные,
Дуют стороной.
С горя ветви голые
Никнут головой.
До чего ж суровые
Холода зимой.