– Хью говорит, SchaiArts выкупили наш код питомца, – бросил Ги и, не снимая верхней одежды, подошел к друзьям.

– Я знаю, – пожала плечами Мари, она действительно мгновенно вспомнила все, связанное с той программой, которую они считали провалом. – Это было еще весной.

– Почему ты не сказала?

– Ты не любишь обсуждать наши неудачи.

– Я знал, – Чан рассматривал пустую пачку из-под сигарет.

– Конечно, все всегда все знают, а я вечно в неведении!

– Ой, да ладно, – фыркнула Мари. – Любишь ты свалить вину на кого-то другого!

Ги сжал губы и поводил челюстью из стороны в сторону. Над левой бровью прорисовалась глубокая морщинка. Он прошел на кухню и, подвинув стоявшую на пути девушку, полез в шкаф за своей чашкой. Легкий аромат ее волос закрался в его вдох. Это разозлило его еще больше.

– Что с кодом? – спросил он, поставив чашку рядом с полупустым кофейником.

– Нормально все с кодом, – ответила Мари. – Мы с Чаном разберемся с памятью. А ты позаботься о фокус-группе.

– Между прочим, моя фокус-группа уже на низком старте! – возмутился он.

– Один человек – это не фокус-группа! – иронично заметила коллега.

Ги покачал головой:

– Если бы я не знал тебя так хорошо, я бы подумал, что ты пытаешься вывести меня из себя.

– А разве это не так? – хихикнул Чан, снимая чайник с огня.

– Нет, – Мари подставила свою чашку. – Геннадий в курсе, что это просто язвительный характер не дает мне покоя. Мой неуместный юмор ездит по нему с пятого класса.

– Ну, тогда мог бы и привыкнуть! – поджав улыбающиеся губы, сказал программист.

– Ладно, – Ги налил себе остывший кофе. – Я пойду встречу Мэй. Она обещала заехать за обедом.

– Во сколько вернетесь?

– Думаю, через час-другой, – он залпом выпил холодный и уже невкусный кофе. – Вы пока тут эмулируйте!

– Есть, сэр! – Мари шутливо отдала ему честь.

Он помыл чашку, снова отодвинул с пути подругу, чтобы вдохнуть тонкий аромат ее волос, и вышел из квартиры.

Рассветные сумерки сменились прозрачным утром. Пурга закончилась, тучи разошлись, оголив ясное высокое небо. Из-за яркого солнечного света казалось, что на улице стало еще холоднее. Ги обошел старое здание и нашел на заднем дворе свою машину. На вид она была древнее того панельного дома, из которого он только что вышел, и уж точно была как минимум втрое старше своего хозяина. Он отковырял намерзший на ручке лед и приложил палец к дисплею входа. Дверь тут же завибрировала и медленно, со скрипом поползла вверх. Ги забрался в промерзший салон и скомандовал машине начать прогрев. Та откликнулась радугой сигналов на приборной панели. Он вздохнул и спросил:

– Придется морозить зад?

– Я припас для тебя подушку с автоматическим нагревом, – отозвался Хью. – Она лежит в бардачке.

Ги стукнул по ящику, и тот открылся. Активировав теплую подушку, он устроился на ней и захлопнул дверь.

– Давай, поехали к Золотым, – он растер замерзшие пальцы.

– Маршрут построен, – скрипучим голосом ответила машина и неспешно начала движение.

– Сыграю-ка я пока партию… Палки же тут есть? – спросил он ассистента.

– Да, палки и коврик под сидением, – сообщил Хью. – Включить фонограмму или просто наслаждаться тишиной, сопровождающей твой стук?

– Не нужно музыки, – мотнул головой Ги. – Хочу постучать для души.

– Злишься? – спросил помощник.

– Отстань, – он достал из-под сидения коврик для игры и барабанные палочки. – Следи лучше за дорогой, а то эта колымага, чего доброго, съедет в кювет.

Через полчаса машина доехала до центра города и вскинула все двери, выпуская пассажиров. Ги выбрался из салона, выключил подушку и навалился по очереди на каждую дверь, чтобы удостовериться, что они закрыты. Пнув автомобиль по колесам и кинув «Жди!», пошел вверх по улице к парку. Там в одном из рассыпавшихся деревянных домов жила Мэй. Он подошел к входной двери, и прежде, чем войти, решил закурить.