Афродита выключила телевизор, и кухня потонула в тишине, прерываемой тиканьем часов и общим дыханием.

– Что нам делать? – спросила Эби, обняв себя за плечи.

– А что нам остается? – вздохнул Кай. – Только ждать.

– Если они выживут, я их убью, – Табаки взвыл и стал ругаться так, как обычно Дерек ему запрещал.

– Рот свой поганый прополощи! – воскликнула Афродита.

И они стали ругаться по новой.

Кай покачал головой и взяв Эби за руку, вышел из кухни. Обычно в таких нервных ситуациях он единственный знал, что делать. Рядом с Каем ощущалось спокойствие и безмятежность. Его рука была холодной, словно снег и Эби вспомнила волков из кошмара.

Кай завел Эби в ее комнату, и девушка плюхнулась на матрас, поджав под себя ноги и бесконечно думая про Дерека и Закари. Они были где-то там, на холоде и в темноте, а она здесь, в тепле, дома.

Кай поднялся, но Эби схватила его за руку, прося остаться. Ей было страшно, а одиночество усиливало страхи стократно.

– Не могу, – ответил парень. От него пахло лекарствами, как когда бывает, заходишь в больницу и ощущаешь болезнь, стиранные чистые простыни и антисептики. – Мне надо как-то успокоить этих двоих. Они кричат, потому что им тоже страшно. А ты не бойся. Смелые дети получают конфеты.

– Я получаю только фантики, – хмыкнула девушка.

– Их можно коллекционировать, – Кай пожал плечами и двинулся в сторону коридора, а перед тем, как закрыть дверь, обернулся. – Спи спокойно, принцесса.

Эби вздохнула и обняла плюшевого медвежонка.

Она жила в одном из самых опасных районов, дружила с киллерами, видела смерть в глаза, но при этом, иногда ей хотелось быть просто ребенком. Пусть и в семнадцать лет.

***

Первое, что я помню, была буква «К». Я рисовал ее повсюду, словно показывая миру, что я здесь, я существую. Буквы превращались в узоры, что проникали мне под кожу и водили там хороводы, напевая мне перед сном. Я рисовал на ладонях вселенную и показывал их траве и небу, деревьям и воде. Они всегда откликались. Они повторяли мое имя. Я был счастлив, выдыхая одновременно с ветрами, вырисовывая пальцем по венам одновременно с молниями, считая родинки одновременно со звездами. А потом у меня все отобрали и куда-то долго везли. Мой мир померк. И противостоя ему, я осмелился поднять взгляд, встретившись с людьми. Они были злые. Они были беспощадные. Мне было страшно. Я боялся заразиться их темнотой прежде, чем сумел бы сбежать оттуда. Они усердно стирали с моих ладоней слова, до крови, до черной дыры, уходя все в глубь, своими мерзкими голосами разрезая мою кожу.

Я терпел и ждал.

Я хуже других в том, что мне дается лучше всего.

За этот дар я чувствую себя благословленным.

Наша маленькая группа была и будет до конца

Smells like teen spirit – Nirvana

– А то придет серенький волчок и укусит за бочок, – пропела старуха.

– Я не переживу это пророчество, – угрюмо подумал Один

Американские боги – Нил Гейман

Открыв глаза, Эби прищурилась и часто заморгала. Без десяти девять утра. Часы были прибиты к потолку. Прямо так, гвоздем, в основание цифры двенадцать, так, что стекло пошло трещинами и в итоге выпало. Часам такое положение никак не мешало работать. Правда, стрелки пришлось укоротить, чтобы они не задевали гвоздь.

Вчерашние события возникали как вспышки воспоминаний. Увольнение, бег, кошмар, Рагнар с Закари в новостях. Эби открыла шкаф и вытащив первое, что попалось – это оказалась черная толстовка с надписью «все вокруг идиоты» – надела на свое худое тело. Прямо так, на футболку, все еще пахнущую томным, тяжелым сном.

Утром в квартире всегда стояла тишина. Тени (как они называли себя, но об этом чуть позже) бодрствовали вечером и по ночам, и в основном все поголовно были совами, кроме…