«Ок. Потом поговорим».

Наша мама, как заправский шеф-повар, металась по кухне и отдавала указания. Ее зеленая в мелкий желтый цветочек косынка съехала на затылок, приоткрыв светлые волосы с затаившейся сединой. Мама то и дело поправляла косынку, но непослушный кусок ткани через несколько минут снова «уезжал». Мама нервничала, но так как мысли ее занимало лишь меню для предстоящего обеда, она не замечала, что причина раздражения – в этом незатейливом монотонном движении.

Зелимхан был отправлен за недостающими продуктами, а мы с Камиллой и двоюродной сестрой Маккой резали, лепили, жарили и парили – и это едва переступив порог дома после седьмого урока!

Но у мамы всегда так: если намечаются гости, стол должен ломиться от национальных и экзотических блюд, а сегодня к ней обещала зайти наша соседка да еще и с какими-то родственниками-мужиками. Это, считай, готовить в три раза больше.

– Ма-ам, – простонала Камилла, шинкуя капусту, – почему нельзя просто заказать пиццу?

Прядь волос упала на лоб сестры, и она убрала ее таким же нетерпеливым движением, как мама. Рядом с ней в большой стеклянной миске уже высилась горка из морковки с вкраплениями зеленого горошка.

– Ва Дел^>3! Что ты такое говоришь, какая пицца? – всплеснула руками мама. – Взрослым людям – пиццу! Ты нас опозорить хочешь?

– Но это вкусно, – Камилла, пряча улыбку, сделала вид, что не понимает маминого возмущения.

– Мельче режь! – отрезала мама. – Где этого Зелима носит? Мне срочно нужна мука!

Гости должны были прийти через полчаса-час, на готовку оставалось не так много времени, и я разделяла мамино беспокойство. Лучше бы я сама сбегала за продуктами.

Нашу маму хлебом не корми – дай только перед гостями блеснуть кулинарным мастерством. Готовила она вкусно и много, и нам с сестрой стоило немалых усилий отказываться от ее произведений искусства ради фигуры. Камилла держалась еще и благодаря регулярным занятиям в кружке кавказских танцев при нашем культурном центре. Я же ничем таким не увлекалась, стараясь просто не поддаваться на мамины соблазны.

Наконец, наш братец вернулся с полными пакетами. Мама все быстро переворошила и перепроверила.

– Так… А где сметана?! – возмутилась она. – Зелим, сметана где?!

Зелим почесал щетину цвета волос Камиллы, задумчиво разглядывая пакеты такими же глазами-каплями янтаря.

– Была вроде…

– Где она была?! – мама требовательно протянула руку. – Где чек?

Закатив глаза, брат выудил из кармана спортивок смятый чек. Мама быстро пробежала глазами список купленного.

– Нет здесь сметаны! – и она, еле дотянувшись, дала незадачливому Зелиму подзатыльник.

Мы с Камиллой и Маккой так и прыснули со смеху.

– В следующий раз сам будешь т1о-берам без сметаны есть! – продолжала ругаться мама. – Я же тебе список написала! Ты что, читать разучился?

И она снова ему наподдала.

– Разворачивайся и марш в магазин!

– Ну ма-а-а… – жалобным басом протянул Зелимхан и бросил в нашу сторону умоляющий взгляд.

– Давай я сбегаю, – вызвалась я. – Пока он дойдет, гости расходиться начнут.

Мама осмотрела «поле боя» и, решив, что одного «солдата» можно временно отпустить, дала добро и деньги. Я переоделась из домашней одежды обратно в школьную юбку и свитер, накинула ветровку и вышла.

Путь в ближайший магазин пролегал через сквер, а сквер тянулся вдоль нашей школы. Кое-где на лавочках еще сидели расслабившиеся после уроков ученики, пили газировку и наслаждались погожим деньком бабьего лета. Мне бы тоже так побездельничать, подставив лицо последним теплым лучам солнца, ведь зимой его лучи, словно колючки, будут отдавать морозом – и так чуть ли не до мая. Но увы, меня ждут галушки, салаты, чIепалгаш, торты, а потом – гора грязной посуды… Хотя это можно свалить на сестру и кузину.