И то, как будут стараться трехлетние малыши выучить английский язык, я представила сразу. И ужаснулась. И, конечно, отказалась от таких учеников.

А Елена стала говорить, что детям не обязательно сразу учить времена глаголов на английском языке. Им можно рассказывать сказки на этом языке, играть с ними. Немного.

Я и раньше поняла, что Елену попросил позвонить мне ее брат. А сейчас в этом только убедилась. И постаралась закрыть тему и попрощаться с Еленой, как я распрощалась с ее братом.

- Елена, я не сомневаюсь в том, что у вас умные и развитые сыновья. Но я не хочу быть няней дошколятам и развлекать их.

- Мы предлагаем оплату, как за полноценные уроки английского. – Многозначительно проговорила женщина.

- Дело не в деньгах… - Все еще пыталась я культурно отделаться от Ивановой.

Только она не дала мне договорить и спросила:

- А в чем?

- В том, что я не люблю маленьких детей. И детьми постарше сохраняю исключительно деловые отношения. Я не няня.

- Вот и прекрасно. У меня очень деловые дети. Носики им подтирать вам не придется. У нас есть няня. Она и ухаживает за детьми. А насчёт того, что вы детей не любите маленьких детей, то я и сама их не люблю. Мне только мои дети нравятся. И племянники у меня не совсем безнадёжные. Просто я хотела сказать, что ваша работа будет состоять в том, чтобы говорить с детьми на английском. Они привыкнут к этому языку и научатся говорить сразу на английском. Вот и все. Ну как, вы согласны? - Наверно, если бы мне такое предложение сделал кто-нибудь другой, не сестра Зинзагореева, я бы согласилась, но сейчас я твердо сказала:

- Я думаю, Елена, в вашем случае будет намного правильнее ставить детям обучающие мультики на английском. А у меня много другой, более подходящей для моего характера, работы. Всего доброго.

- И вам доброй ночи, Ида. – Сухо ответила Иванова. - Если передумаете, дайте мне знать.

Я каждой клеточкой своего тела ощутила ее недовольство.

Мне ещё несколько раз звонили с неизвестных номеров, и я была вынуждена проставить телефон на беззвучный режим, чтобы меня никто не беспокоил по просьбе Зинзагореева. А мысли о том, что звонить мне могли люди по моим объявлениям, сильно испортили мне настроение.

- Зинка, - заглянула в мою комнату Наташа, - мы хотим заказать пиццу, будешь скидываться?

Я ненавидела, когда меня называли этим именем. И уже тысячу раз просила называть меня Идой, но Наташа и Изольда настойчиво называли меня Зинаидой, Зиной или Зинкой. И поэтому на пиццу я скидываться отказалась.

- Тогда дай в долг, нам двести рублей не хватает, - не сомневаясь, что я сразу протяну ей купюры, попросила Наташа.

- Ты мне прошлый долг верни. Пятьсот рублей, - напомнила я девушке.

- Если бы у меня сейчас были пятьсот рублей, я бы у тебя на пиццу денег не просила.

Я даже села на кровати, чтобы мои слова Наташа услышала, поняла и запомнила:

- Слушай мое официальное заявление: по вечерам я милостыню не подаю.

- Но я же в долг прошу.

- Ты и не планируешь возвращать мои деньги. Так что, обойдешься.

- Ну что ты жадничаешь? – Надула губы Наташа, из-за чего стала казаться старше. - Я же знаю, что ты при деньгах, у тебя сегодня уроки были.

- Натаха, - я специально ее так назвала, отомстила за мое имя, - деньги у меня есть. Я не говорила, что я на мели. Но скидываться на пиццу не буду, потому что я уже поела. И в долг никому не дам ни копейки. Потому что вы меня достали.

- Я-то чего тебя достала? - Крикнула из-за двери Изольда.

- Ты мне тоже должна пятьсот рублей, - крикнула я в ответ. – И не смей больше пользоваться моим шампунем, и кондиционер оставь в покое!