С радостной улыбкой на лице я впорхнула в пропахшую травами лавку и сразу же наткнулась на прищуренный взгляд Анфиски. Губки ее презрительно искривились.

– Наконец-то! – фыркнула девушка, мимолетом поправив на себе красивое платьице.

Ну да, я далеко не в таких нарядах щеголяла, поскольку к заработанным монеткам бережно относилась, пусть и у меня были родители, которые с легкостью могли бы снабжать дочь свою золотом и серебром, только мне этого не требовалось. Раз живу самостоятельно, значит, и прокормить себя сумею. А платья? Какая девушка не хочет выглядеть красиво? Каждая. Однако можно и без этого обойтись, к тому же моя работа требовала от одежды не столько красоты, сколько удобства. Я не экономила на качественных вещах из неброских, зато долговечных тканей, чтобы не на один-два раза надеть хватило, а надолго.

– Где тебя черти носили? – продолжила издеваться надо мной девушка.

Ее заносчивость портила девичью красоту, как дурной характер лошадь. Скажи я ей это в лицо, наверняка Анфиску хватил бы удар, а мне не хотелось с ее папашей разбираться потом. И уже не так хороша была собой злая девушка, личико которой скуксилось, а глазки голубые сузились до тонких щелочек.

– А тебя это не касается! – усмехнулась в ответ, от чего Анфиска подавилась своими словами, закашлялась, покраснела и вытерла краешком пояса выступившие слезы.

Да, подругами мы не были, ровно, как и хорошими знакомыми тоже. Я терпеть не могла эту девушку, да и она ко мне любовью не воспылала, скорее, наоборот. Мне было плевать, а ее бесило.

– Осмелела, смотрю, – с прищуром на меня глядя, протянула дочка градоправителя, только я не дала ей продолжить, бухнула перед ней на прилавок корзинку с обиженно звякнувшими флакончиками и невинно поинтересовалась:

– Где твой отец?

– А тебе какое дело? – сунув нос под салфетку, что лежала поверх готовых зелий и мазей, буркнула она.

– Личное.

Анфиса выпрямилась и посмотрела в мое светящееся от неудержимой радости лицо. Уж не знаю, чего она напридумывала, но пальчики ее холеные вмиг в кулаки сжались, и девушка прошипела, перегнувшись через прилавок:

– К отцу моему не лезь. Только попробуй сунуться – со свету сживу.

– Твой отец не так молод, чтобы интересовать меня в качестве жениха. К тому же, – я окинула Анфису придирчивым взглядом, – у него слишком взрослая дочь, которую до сих пор почему-то никто не позвал замуж. Или сама нос воротит от парней местных, королевича дожидаясь, то ли папенька купца заморского ждет, чтобы чадо свое подальше сплавить.

– Аленка! – закричала на меня девушка и едва от злобы своей бессильной не опрокинула мою корзинку (со мной воевать напрямую она всегда боялась, оно и понятно, я ведь маг, а она кто).

– Осторожнее, Анфиса! Флакончики стеклянные не дешевы. Расколотишь их, кто вас зельями новыми снабдит?

– Ты, кто же еще!

Я посмотрела на Анфиску, на то, как она беззастенчиво роется в корзине, нетерпеливо вываливая ее содержимое на узкую столешницу, как небрежно отбрасывает в сторону мои обереги, и только головой покачала. Ладно, последний раз терплю.

– Где зелье приворотное?! – вдруг вспыхнула девушка и разоренную корзинку с силой впихнула мне в руки. – Я же говорила, чтобы ты приготовила его!

– А я уже устала повторять, что подобной ерундой не занимаюсь! – разозлилась в ответ. – Хотите приворотного зелья, отправляйтесь к бабке Авдотье.

– Она же ведьма!

– А я маг.

Сказала так, развернулась и, не прощаясь, вышла на улицу. Честно говоря, эта беседа вывела меня из себя, и хоть ругаться и скандалить не люблю и не умею, все ж захотелось наговорить противной Анфиске такого, чтобы она век не смела в мою сторону слова худого молвить. Ох, и гадкая же у Бажена доченька выросла. Глава городской сам такой же – слишком важный для простого человека. Нос задрал, аж солнышка ясного не видать. Ну, ничего, вот покажу ему свой документ и заживу припеваючи, а станет притеснять, так и быть, пожалуюсь в министерство. Надо же за себя хоть разок постоять.