Этим местом был Пашин дом. В отличие от Альбининого и моего в поселке, это был двухэтажный особняк. Красивый, престижный. И, наверно, сейсмоустойчивый. По крайней мере, он выглядел крепким и надежным. Одна только кухня была таких размеров, что на ней можно было играть в футбол. Что мы с Пахой и делали в отсутствие родителей. Такие же дома стояли рядом. Элитный район не для богатых, а для финансово независимых людей. Так говорит Пахин отец. И если вы считаете всех богатых ворами, бандитами и спекулянтами, то я с вами не соглашусь. По крайней мере, один из них точно хороший человек. И он не генеральный директор какой-нибудь фирмы. И не популярный певец и актер. Он просто обыкновенный мэр нашего города. Тряскин Виктор Алексеевич. «Вместе – мы сила!» – сказал однажды он и большинство с ним согласилось. Правы ли они были, покажет время. А пока что – Тряскины на гребне волны. Да и мне такое знакомство не вредило.

Я не особо разбираюсь в мужской красоте. Возможно, что Паха просто мечта любой женщины, не смотря на лопоухость и невысокий рост. Но на него ли клюнула наша ведьмочка? Или, все же, на его финансовую независимость? Как бы то ни было, но сейчас Паха счастлив больше, чем в тот момент, когда дорожный оградительный столбик процарапал бок его автомобиля. И очень может быть, что вскоре я окажусь за бортом нашей дружбы. Третий лишний. Ведьмы – это просто женщины, которые добиваются своего в любом случае. А рыжеволосые и зеленоглазые – самые сильные. И если я не найду с Алей общий язык, если буду ей мешать и путаться под ногами, то я стану как раз лишним. Но это все в недалеком будущем, а пока…

А пока мы доехали до Пахиного дома. Мы с Альбиной вышли из машины. Аля была здесь впервые, являлась почетным гостем, поэтому мы решили войти во двор не по-свойски – через дверь в гараже, а через калитку. Хотя расстояние между ними не больше десяти метров. А Паха с важным видом открыл гараж пультом и неторопливо въехал внутрь.

– Ну, так как тебе фильм? – поинтересовалась Аля.

– Средне, – ответил я, – на один раз.

– А название помнишь?

И я задумался. Смешно, но я даже не поинтересовался, на какой фильм мы идем. Все мои мысли были немного о другом. В зеленых глазах Альбины читался интерес, с каким десятилетний младенец рассматривает яркую многоцветную вещь и хочет безжалостно сломать ее.

– Что-то про смерть и кровь.

– Спустись с небес на землю, – произнесла она тихо, но твердо, – в таком мечтательном состоянии, как у тебя, можно таких дров наломать, что мало не покажется.

Мы начали открывать карты.

– Мысли мои читаешь, – спросил я, – или будущее видишь?

– Чувствую твою решимость, – ответила она, – справедливую, но глупую.

– В чем же она глупая?

– Мал ты еще для этого, – чуть повысила Аля голос, – развлекаться – развлекайся, но для серьезных дел ты еще не дорос. Или твой наставник тебя этому не учил?

И глядя мое недоумение, добавила:

– Про дядю мне Паша сказал, что он знахарь и все такое.

Я кивнул.

– Значит, он должен был тебе рассказать об ответственности и их последствиях.

– Было дело, – согласился я, – и я все продумал.

– Да ты пацан еще, чтобы все продумать – начала кипятиться Аля, – любая твоя ошибка скажется на близких тебе людей, а кроме Паши у тебя никого нет. Ни-ко-го!

– Да его и рядом не будет, – я тоже немного повысил голос, – если кто и пострадает, так это буду я.

Альбина беспомощно развела руки:

– Ну не идиот ли?

– Нет, – честно признался я.

– Как можно не видеть очевидного?

Она уже кричала шепотом, и ее голос напоминал шипение змеи.

– А ты видишь, что я собираюсь сделать? – шипел я в ответ.