Он чмокнул внучку в щеку и вышел из палаты.

– Так и я пока не императрица, – вполголоса сказала Катя…

Император сел в кресло и глянул на чиновников, которые при его появлении встали. Он махнул рукой и, подчиняясь его жесту, они устроились на стульях. Малый Госсовет собрался в церемониальном кабинете, где проходили важные мероприятия Варягии. В рабочем, скромном, царь принимал лишь самых близких подчиненных. А в этом интерьеры соответствующие: мрамор на полах, дубовые панели на стенах, резная мебель, бархатные шторы…

Так, все на месте: министры обороны, информации и иностранных дел. Начальник Службы безопасности, глава правительства (как без него?) и старый князь Несвицкий, советник императора.

– Как вам известно, господа, – начал Александр Третий, – три дня тому группа террористов напала на дворец в Архангельском, где великая княжна Екатерина давала бал по случаю своего совершеннолетия. Она и была целью диверсантов – впрочем, как и другие гости. Подробности рассказывать не буду – они изложены в секретном меморандуме, который разослали вам. Надеюсь, все с ним ознакомились?

Министры закивали.

– Тогда продолжим. Достоверно установлено, что за покушением стоит Германия. Группу возглавлял военнослужащий Бундесвера, пускай и слав по происхождению. Организатор – Служба безопасности Германии. Я собрал вас, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию и определиться, что мы будем делать дальше. Кто выскажется первым?

– Позвольте мне? – встал начальник Службы безопасности империи.

– Сидите, Константин Сергеевич, – царь указал ему на стул. – У нас приватный разговор, не нужно церемоний.

– Хочу заметить, что ранее Германия не позволяла себе столь грубых выходок, – продолжил безопасник, подчинившись. – Вела разведку, вербовала агентуру – все как обычно, как поступают и другие государства Западной Европы. Мы отвечали тем же. В разведке есть неписаное правило: ты собираешь информацию, но не проводишь акций в отношении людей страны, в которой осуществляешь эту деятельность. Попытка устранения наследницы Варягии – это безусловный «казус белли», формальный повод для объявления войны. Почему они так поступили? Версий несколько. Во-первых, месть за поражение, которое мы нанесли им на подступах к Царицыно. Понятно, что без нашей помощи Нововарягия не справилась бы с германской марионеткой Славией. Кроме того – знак нам, что они готовы устранить руководителей империи. Если это так, то немцы явно зарываются. Мы можем дать такой ответ, что вся Европа вздрогнет. Вторая версия вытекает из первой: нас пробуют на зуб, желая посмотреть, насколько хватит нам решимости перевести конфликт политический в конфликт военный. По нашим сведениям, в Германии уверены, что наша армия слаба, а оборонный комплекс развалился – дескать, он не в состоянии работать так, как было в прошлую войну.

– Ну, это они зря, – сказал министр обороны. – То, что в ходе операции в Нововарягии мы не применяли новых образцов вооружений, не означает, что их нет. Хочу заверить всех присутствующих: они имеются, и наши предприятия работают в три смены. Дивизии и армии перевооружаются в высоком темпе.

– Но мы пока что не готовы противостоять объединенным армиям Европы, – заметил царь. – Для этого потребуется два года. Так, Елисей Сергеевич?

– Да, государь, – кивнул министр обороны и вздохнул: – Мы поздно начали перевооружение.

– Отсюда вывод: полномасштабная война с Европой империи пока что не по силам, – промолвил царь. – Нет, мы, конечно, выстоим и, вполне возможно, опять войдем в Берлин. Но потери будут ужасающими. Напомню, что, когда мы воевали с Западной Европой в последний раз, на территории империи проживало двести миллионов человек. Сейчас сто сорок. Наш мобилизационный потенциал в три раза меньше, чем в Западной Европе. Это вместе с Францией. Возможно, что она не ввяжется, хотя не факт, но даже в этом случае враг превосходит нас в разы – и в демографии, и в экономике. Что будем делать?