– А-а-а, – протянул – верховный жрец, – это сын нашего Кинацина, Несауальтеколотль. Кстати, внешность полностью соответствует имени[24], заметили? Он недавно закончил кальмекак, стал жрецом. С самого детства боги и предки не оставляют его. В отличие от других, Несауальтеколотль не вызывает видения обрядами, великие сами говорят с ним, когда захотят. А ещё он превосходно истолковывает пророчества, хотя, понятно, не имеет большого опыта. Чутьё. По-другому и не скажешь. А вдобавок пытливый ум. Узнаю себя в нём. Хотя даже мне не доводилось испытать такого. Поразительно, боги сами начинают разговор с мальчиком. Мне будет жаль, если ему предстоит сгинуть в болотах.

– А он тоже утратил связь с великими? – спросил Уэмак.

– Честно сказать, мне и самому интересно. У парнишки есть одна черта – ничего не говорить, покуда не будет знать наверняка. Сегодня утром разговаривал с ним. Последнее видение посетило его позавчера. С того времени Несауальтеколотль перестал ощущать «присутствие великих» – так он говорит. Зато появилось какое-то неясное чувство. Сказал, будто слышит какой-то слабый-слабый голос. Очень редко и буквально считанные мгновения. Разобрать ничего не может, чей он – не знает. Даже не уверен, то ли он принадлежит кому-то из богов, то ли предков. Больше ничего не сказал. Стесняется. Ну, да и я не стал пытать мальчишку. Пусть лучше сначала разберётся в себе, потом расскажет сам.

Уэмак лишь промолчал в ответ. А Истаккальцин достал из деревянного сундука карту и развернул её на крышке ящика.

В тот день Истаккальцин поздно вернулся домой. Дел, конечно, накопилось много, но не все требовали участия такой высокопоставленной персоны, как главный служитель Тескатлипоки. Просто верховный жрец боялся остаться наедине с собой. Подумать только, ещё недавно возжигатель копала призывал Уэмака сохранять самообладание, а теперь сам боится тревожных мыслей. Раньше жертвователь не опасался говорить со своим сердцем. Но теперь, когда связь с богами оказалась утраченной, в душе возникла пугающая пустота, и стоило только вспомнить о ней, как волна мурашек проходила по спине, и комок подкатывался к горлу. И вот теперь, когда молодой мужчина оказался один в длинной узкой комнате, наконец-то скинул сандалии, снял тяжёлый головной убор и наспинную розетку из перьев, аккуратно сложил в деревянный ящик браслеты и жадеитовое ожерелье, гнетущее ощущение утраты вновь дало о себе знать. Утомлённый дневными заботами Истаккальцин, тяжело опустился на циновку, прислонился к холодной стене, охватил руками колени и погрузился в горестные раздумья. Спать не хотелось. Обычно перед сном он любил листать кодексы. Но сейчас книги в тяжёлых деревянных переплётах с пёстрыми картинками внутри сиротливо лежали в углу. Хозяин не желал притрагиваться к ним. Зачем? Ведь там изложена воля великих, а их голосов не слышно боле.

Как жить без бога? Данный вопрос терзал верховного жреца с того самого момента, как Тескатлипока впервые не ответил ему. Все годы, сколько себя помнил, Истаккальцин посвятил служению высшим силам. Почему-то он знал, что уже с раннего детства мог общаться с предками, хоть и не понимал, кто они и откуда. Не боясь рассказов старших о суровых условиях, в которых содержали учеников религиозной школы кальмекака, будущий жертвователь мечтал оказаться среди тех, кто вступил на нелёгкую дорогу служения. Ему пришлось оставить дом, предпочесть обеспеченной жизни в родовом поместье, аскетичное существование жреца. Зато теперь в руках первосвященника сосредотачивалась вся суть бытия ойамеков – забота о богах и исполнение их воли. Какое другое дело могло быть более важным и нужным? Несмотря на молодость, Истаккальцин снискал безмерное уважение, став непререкаемым авторитетом в духовной жизни народа. Верховным служителям культа дозволялось иметь жену и жить в большой городской усадьбе. Но, не найдя избранницы, он так и не связал себя плащом и юбкой, а обосновался в небольшом, но добротном доме с внутренним двориком недалеко от священного квартала, предпочитая всего одну узкую комнату, так похожую на его бывшую келью в общежитии жрецов. Теперь же молодой мужчина ощущал себя совершенно бесполезным. Да, вчера он выступил на совете, а сегодня весь день провёл в приготовлениях к предстоящему путешествию. Но все эти действия, по сути, являлись следствием пророчества, полученного накануне рокового дня – продолжение той, тогда ещё не разорванной связи с богами. А что станет, когда предсказание предков сбудется? Пустота?