– Пошёл, – гаркнул воевода.

Со старта пустил стрелу из лука в цель на 50 шагов, делаю кувырок и подхватываю копьё, колю три чучела соломенных, и бросаю его да топорик в деревянный щит, и чтоб без промаху, а то понову начинать. Перелажу пяток брёвен на высоте в сажень – это метра полтора по моей мере из будущей жизни. Препятствие «брёвнышки» для старшей гриди, только у меня выходит. Дальше «качели», бегу по бревну на цепях подвешенному, балансирую мечом и щитом, спрыгиваю и снова ухожу в кувырок, над головой пролетает бревно поперечно раскачанное, а вот и любимые качающиеся мешочки с песком. Можно уворачиваться и принимать на щит, вот только снести могут, а еще попутно надо десяток прутиков осиновых срубить. Сегодня с товарищами достроили стену в две косые сажени высотой, так что первый раз на время взбираюсь, забрасываю крюк с привязанным канатом, уже не чувствуя рук и ног, оказываюсь на самой вершине – назвал препятствие «захват крепостицы». Воткнул меч в стену.

– Всё!

Синеус подошёл степенно к моим помощникам и самолично, аккуратно собрал весь просыпавшийся песок в тряпицу, обвязав верёвочкой, затем поднял получившийся мешочек над головой. Громко сообщил, обводя взглядом подворье:

– Вот, дружи, награждаю гридня Андрея поясом и перстнем золотым. Кто готов будет совладать с полосой Андреевой, пока вот этот мешочек песка через воронку сыпется, получит перстень золотой и станет как он, опоясанным гриднем, кто без «брёвнышек» пройдёт – токма серебряным перстнем одарю.Я эту штуку с наградами сам воеводе предложил, пообещав, что вряд ли многие сподобятся, и к моей радости, до вечера никто не смог. Синеус, довольный новым ратным развлечением, улыбаясь в усы, спрятал «мешочек воителя» в сундук. Даже Княже по сердцу пришлась новая забава дружины. Я получил статус опоясанного гридня и право столоваться за княжим столом.

Со следующего дня, начались будни, и дружина поделилась пополам на тех, кто стал приветствовать меня, как старого друга, и явных ненавистников. Невзлюбили все, кто не мог пройти полосу и до середины. Воевода лично командовал, промахнувшемуся мимо мишени или свалившемуся с препятствия:

– А ну вертайся в зад и по новой.

Пришлось организовать тренировочные занятия и лично объяснять, как двигаться надо. Умаслил Синеуса, сказав, что нарекаю полосу «Варяжская ратная забава». На Перунов день Воевода объявил праздник спортивный, вся дружина от детских до старшей гриди проходила мою полосу препятствия. До золотого перстня никто так и не сподобился добраться, что неслабо раззадорило старшую гридь. Вячко с Бориславом получили свои серебряные. Троих отроков, так и не дошедших до «захвата крепостицы» в назидание остальным, погнали с дружины. Потому как были они ленивы, и только смуту разводили, крича что бестолковщину удумал этот безродный Андрей. Князь Святослав, по случаю праздника, выкатил три бочонка с вином и лично решил со мной пообщаться:

– А ловок ты, отрок, в ратном деле сказывают и удумывать диковины разные. Может накумекал чего ещё?

– Дозволь, Княже, говорить? Есть идея. Измыслил давеча «Варяжскую ратную забаву» для хирда, чтоб десятком проходить союзно, защищая спину щитами, да атакуя, а в довершение крепостицу взять. Там условие важно, чтоб весь хирд до победы дошёл, по последнему и мешочек с песком отсечь.Князь задумчиво покивал:

– Любо мне сладить забаву, только место подыщите, а то во дворе скоро не пройти будет.

Мой спортзал потихоньку прирастал средневековыми аналогами тяжелоатлетических тренажёров, ну конечно, с турниками и брусьями. Скорая карьера от воя из детских до опоясанного гридня могла вскружить голову любому юноше, хорошо, что телом в основном управлял сорокалетний тренер-циник, сдерживающийся от необдуманных поступков. Один Перун мне свидетель, чего стоило удержать Андрея от демонстрации супер-скорости. Сразу бы отбил желание и мотивацию получить золотой перстень, а так хотелось сразу дать всем понять, нечего и пытаться меня задирать. Индульгенция от светлейшего и воеводы на производство диковин для ратных тренировок, позволила лазить по всему Смоленскому полюдью, вызнавая, как устроено всё, с ремесленниками дружбу водить стал. Дражко в моей голове трудолюбиво укладывал знания по полочкам, теперь его не могли напугать или обидеть, и он радовался. Я чувствовал, как моя вторая сущность ликует. Пока было не понятно, откуда мне мистическое досталось. Фрелаф давно ушёл по своим ведовским делам, оставив мне на попечение всё наше имущество, схороненное на подворье Путяты. В моей голове роились множество замыслов, а почему, собственно, не обзавестись мне собственным подворьем, средств и с собой взятых хватает, и на капище сходить можно за добавкой. Рассудительный мужик внутри, отметал сие, как глупость несвоевременную. Но всё больше и чаще, особенно перед сном, приходили мысли устроить своё собственное поселение. Сделаю немного по-другому, правильно. Будет скот жить и множится, то бишь население и имущество прирастать, ремесло развивать. Дражко уже наворошил в моей памяти, отряхнул от пыли забвения школьные знания, которые Андрей слышал, но не придавал им значения. Откуда было знать, что когда-то ему пригодиться устройство доменной печи или как деготь делать. Оставалось только придумать как оборонить и где найти такую прорву народу, чтобы все хотелки осуществить.