Теодрик оказался прав: я никогда не была в Крайтонской крепости, только слышала о ней. То, что она большая. Очень большая.

Получится ли у меня отыскать маму и сестер?

«Мы всегда можем повернуть назад», – волк подкрался незаметно и понял мою нерешительность по-своему. Он полмира обошел, что ему до моих переживаний и страхов, что я снова оставляю дом за спиной без надежды на возвращение.

– Нет, – отрезала и пошла вперед, не оглядываясь. На этот раз по собственной воле.

Ничего страшного. Однажды я вернулась домой, вернусь вновь.

До постоялого двора мы добрались после заката. Небольшой домик с добротной черепичной крышей приветливо «подмигивал» ярким светом из окон, из трубы валил густой белый дым, будто кто-то пыхтел трубкой, до моего носа доносился потрясающий запах мясной похлебки, а до ушей – голоса.

Я устала безумно и нуждалась лишь в теплом ужине и комнате. Тем более что деньги у меня были. И вроде ничего сложного: войти, заплатить и выспаться. Но когда я сделала шаг к домику, рядом вместо привычного волка возник обнаженный Теодрик.

Я метнулась обратно за кусты, из-за которых только что вышла. Даже не знаю, чего больше испугалась: того, что кто-то сейчас выйдет на крыльцо и заметит меня рядом с голым мужчиной, или поймет, что Теодрик – вервольф?

– Ты что творишь? – зашипела я на него.

– Как – что? – оскалился он, явно развлекаясь. – Ночую с тобой на постоялом дворе.

– Перекинься в волка и спи в лесу! – Если можно было рычать шепотом, то именно это я сейчас делала. При этом стараясь смотреть Теодрику в лицо, а не ниже. Ниже там все было… в боевой готовности.

– После того, как ты так красиво описывала преимущество матрасов? Ни за что! А если серьезно, – его глаза изменились до звериных и сверкнули желтым, – я не оставлю тебя без присмотра, Ева. Ты моя истинная.

– И как ты собираешься туда войти? Просто появиться там и сказать, что ты зверь? Или угрожать простым людям?

– Это не обязательно, я могу сойти за человека, если ты сама не расскажешь о моей тайне.

Он остался серьезным, поэтому я так и не поняла, шутит он на этот раз или нет.

– Ты голый!

– У тебя есть для меня одежда, – он кивнул на сумку.

– Но нет обуви.

– Это не проблема.

– А что для тебя проблема?

– То, что тебя не заботит собственная безопасность, – он сложил руки на груди, я отвлеклась и чуть не опустила взгляд вниз.

Что я там говорила про то, что он меня пугает в обличье мужчины? Сейчас мои чувства были чем угодно, но только не страхом. Проклятая луна!

– Сиди в кустах, присматривай за мной оттуда, – отмахнулась я, обходя его и топая ко входу в дом, на первом этаже которого, судя по аромату и оживлению даже с наступлением ночи, располагалась таверна.

– Нет, моя луна, мы либо вместе ночуем в кустах, либо вместе изображаем людей. Теперь мы всегда вместе.

– Тогда выкручивайся сам! – Я бросила ему свою сумку. – Но если ты будешь угрожать этим милым людям, я тебя никогда не прощу!

Уже на крыльце я задумалась, зачем Теодрику вообще нужно мое прощение, он так заигрался в этих истинных, что я, кажется, сама поверила, что теперь важна ему. И могу – что? Высказывать свое мнение, которое будет учитываться? На деле же это не работает: я хочу побыть одна, избавиться от него, а он делает, как хочется ему!

Это было первой мыслью, второй… То, что насчет милых людей в таверне я погорячилась.

Не знаю, на что я рассчитывала. Наверное, на то, что кроме нас и владельца постоялого двора внутри никого не будет. А может, люди, сидящие за крепкими деревянными столами, после моего путешествия домой по лесу показались мне настоящей толпой. Я быстро насчитала дюжину человек. За ближайшим столом сидели мужики, крепкие и с веселыми лицами. Сразу видно, сюда пришли пропустить по чарке. У стены расположилась компания поменьше: мрачные, укутанные с головы до пят, так что лиц не различишь, путники. Завершали картину седой старик за баром и таскающая подносы с едой и выпивкой дородная рыжая девица.