Александра Вяземцева

Казалось, целую вечность я пребывала в собственных кошмарах и агонии. Мне виделся мой дом и безутешные родители в траурных одеждах, моя фотография на столе с черной ленточкой на уголке, бледный Влад Нестеров рядом с Матвеем, кладущие огромный букет белых роз на тот самый злосчастный переход на Красной Пресне. Оскаленные волчьи пасти, страшные, нереально огромные, с острыми, как бритва, зубами. Они загоняли меня, словно дичь, зажимали в угол, рвали когтями. Я кричала, умоляя их уйти прочь, оставить меня в покое, но хищники оставались глухи к моим мольбам, пока рядом со мной не встали двое. Шерсть их была черна, как ночь, по размеру они ничем не уступали нападавшим. Оба зверя прикрыли меня своими мощными телами, громко и угрожающе рыча и скалясь. Сразу стало легче дышать, тяжесть в груди постепенно отпускала. Один из них улегся прямо у моих ног, и я устало уселась рядом, опираясь на теплый бок. Возможно, сейчас это прозвучит, как бред, но я чувствовала от зверя родительское тепло и заботу. Вот так нежданные спасители охраняли мой покой, пока я не заснула, чтобы проснуться в весьма странном месте.

5. Глава 5

Удобная кровать, чистое постельное белье, благоухающее свежестью, легкое, но весьма теплое одеяло, ковры на стенах и даже небольшой туалетный столик. Полумрак, разбавляемый дрожащим пламенем свечи. Взглянув в сторону, обнаружила все ту же решетку, что преследовала меня в моих кошмарных видениях. Только там был лишь голый, холодный камень и лежалое сено, на которое меня бросили, как мешок с картошкой, незнакомые мужчины. Теперь же антураж разительно переменился, но вот мое положение пленницы – нет. «Лицо!» – вдруг подумала с ужасом и потянулась рукой к щеке, натыкаясь на какую-то странную, вязкую субстанцию.

– На твоем месте я бы этого не делал, – лениво произнесли рядом.

Приподнялась на подрагивающих локтях и уставилась на двух незнакомцев, устроившихся в удобных креслах прямо напротив меня.

– Не тревожь рану, – пояснил первый мужчина с длинными седыми волосами и белесыми почти бесцветными глазами, – дай ей хоть немного затянуться, – нельзя сказать, что этот пожилой мужчина был дряхлым или немощным, отнюдь. Широкий разворот плеч, крепкие руки, волевое лицо.

Он поднялся и подошел к кровати, внимательно вглядываясь в поврежденное место и очень осторожно ощупывая его.

– Дар, посмотри, – он радостно развернулся ко второму, – даже лучше, чем я думал.

– Раз лучше, надобность в Ваших услугах отпадает, мой дорогой Август, – голос, надменный и властный, чьего обладателя я, кажется, ненавижу всей душой, прозвучал из темноты коридора.

Князь приблизился, вставая в небольшой круг света, что отбрасывала масляная лампа на стене.

– Шаман, отвечай своему правителю: есть ли угроза жизни девчонки?

– При должном уходе – нет, – с поклоном ответил он.

– Отлично, – нехорошо ухмыльнулся Торвуд. – Желаю, чтобы ты осмотрел ее на предмет женского здоровья. Мне нужно знать, как скоро она будет способна понести.

– Понести? – разъярилась, вспыхивая, словно сухая степная трава. – Понести? Я тебе что, племенная кобыла? Да я лучше сдохну, чем понесу от такого ублюдка как ты!

– Полегче, девочка. Твои защитники рано или поздно оставят свой пост, посмотрим тогда, как ты запоешь, – зашипел мужчина. – Со мной ты познаешь все грани боли, ведь никто не обещал удовольствие лично для тебя. Вот это миленькое украшение, которое отныне с тобой навсегда, покажется детской игрой по сравнению с тем, что я сделаю дальше.

– Тор, перестань пугать мою дочь, – грозно рявкнул второй, закрывая меня своей мощной фигурой от липких взглядов мучителя.