Часто Серега вспоминал те счастливые времена, когда он был простым сотником Волком. Ему не нужно было зарываться в горы бумаг, внося свои указания и коррективы. В те времена, когда его основная задача была уничтожить врага и выжить, когда он с друзьями по Волчьему отряду искал на свое мягкое место приключений и обязательно их находил, когда ему каждый день приходилось махать мечом, а не подмахивать ручкой указы, приказы и распоряжения. В те годы он был беззаботен и счастлив, впрочем, и сейчас Серега испытывал удовольствие от того, что делал. Он был полон сил и энергии, работа на благо государства хоть и сосала из него все соки, но, казалось, даже омолаживала его. К тому же у него были верные помощники, на которых он в любой момент мог опереться, и в первую очередь это была его жена Айра и верный друг Лех Шустрик, с которым давным-давно свела его судьба в тюремной камере князя Боркича. Могли ли они тогда вообразить себе, каких высот достигнут.

Сергей работал у себя в кабинете над очередным отчетом Дерека Ральфа, главы управления Внешней разведки. Он собирался уже закончить. Время близилось к полуночи, когда в дверь раздался стук.

Серега отложил доклад в сторону, нажал кнопку на столе, разрешая посетителю войти, и удобно откинулся в кресле. Кому это он потребовался в столь поздний час?

Дверь открылась, и вошел Лех Шустрик. Выглядел он уставшим и встревоженным.

– Привет, старый пень, совсем, наверное, зачах в своем кресле? – заговорил он с порога.

Если бы кто услышал эти слова, адресованные князю Волку, решил бы, что их автор совсем свихнулся, и жизнь ему недорога. Сейчас последует вспышка гнева и скорая казнь нахала, но Серега лишь улыбнулся и протянул руку, указывая на свободное кресло.

– Садись давай, старая лиса. Чего так поздно? До утра подождать не мог? Меня Айра совсем заждалась. Я ее уже два дня не видел. Как вчера с Марком попрощался, улетел сразу, сегодня вот к вечеру вернулся и сразу за работу.

– А ты что думаешь, я не в курсе? И что там в Краснограде? Зачем ты потребовался? – спросил Лех, погружаясь в кресло. – А у тебя есть что-нибудь для души и тела?

– Если ты про прохладительные напитки, могу предложить вино или пиво. Темное? Клеманское. Свежий урожай.

– А давай по кружечке темного. Клеманское я люблю, – согласился Лех. – Смотрю я, ты совсем Волчье пиво перестал жаловать. Давно у тебя на столе его не видел. Оно в принципе и правильно. Надо пробовать новые вкусы, а то можно и зачахнуть со скуки.

Серега выбрался из-за стола и направился к бару, замаскированному в книжном шкафу. Он выбрал два небольших бокала, достал непочатый глиняный кувшин с пивом, распечатал его и наполнил бокалы.

– И все-таки что тебе не спится? Завтра, насколько я помню, нам предстоит поездка в Инкубатор. А ты на ногах? – спросил Серега, возвращаясь к себе.

– Думаю, что поездку в Инкубатор придется отложить, – заявил Лех и сделал глубокий глоток. – И впрямь вкусное клеманское. Давно такое не пил.

– Почему это отложить? Мы давно уже не были в гостях у Шарифа… – насторожился Сергей.

Инкубатором назывался научно-исследовательский институт, занимающийся вопросами психоматрицирования. Если говорить простыми словами, сотрудниками Инкубатора создавались слепки человеческого сознания, которые можно было пересадить на любой другой носитель. В самом начале развития княжества Нортейн именно эта технология позволила быстро развить науку и технику. Инкубатором руководил академик Шариф, когда-то служивший ихорам, но выкраденный и перевербованный Одинцовым.

– Что-то тревожно мне, Серега. Думаю, мы упускаем что-то очень важное. Мои люди докладывают, что на Севере заметно какое-то движение. Стужа начала оживать, и это очень сильно меня беспокоит.