– О чём это он тут шипел? – не понял Кузя.

– О чём, о чём… Сынки поплакались ему, а он быстрей аж к приставу ездил… Ты что, не знал?

– Не-а… И что теперь? – перепугался Кузя.

– А ничего.

– Так он же п-про кандалы какие-то г-говорил… для нас. – При упоминании о полицейских, бедный Кузя аж заикаться начал.

– Да не трясись ты! – довольно улыбнулся Ефимка. – Ни пристава, ни урядников на месте не оказалось, а какой-то там писарь сказал, что в таких делах сельский сход должен разбираться, – Ефим хитро ухмыльнулся, – а у нас-то этого вьюна ох как недолюбливают! Так что не колотись… Интересно, куда это он нацелился?

– В шинок^>17. Опять сегодня наберётся, – злобно проворчал Кузя, зная привычку Демьяна раз в декаду расслабляться за чаркой.

Заметив в словах дружка то ли зависть, то ли осуждение, Ефимка не удержался и беззлобно съязвил:

– А тебе-то что? Были б у тебя гроши, и ты бы так чудил. – Но немного поразмыслив, добавил: – И я бы, наверное, тоже…

– Нема у нас грошей… – вздохнул Кузя и тут же бодро заявил: – А мы и без грошей можем чудить!

Переглянувшись, оба от души рассмеялись, вспомнив свои многочисленные похождения.

Сходив на речку, друзья в сумерках подошли к молодому костру. Ефимка с грустью отметил, что Олеси ещё нет.

– Рябой, наверно, и сегодня не придёт, – с довольным выражением на лице тихо произнёс Кузя. – Да и братух его тоже не видать.

– Поэтому и бесился Дёма, за сыночков своих боится. Да им так и надо: пока синяки не сойдут, будут дома за печкой сидеть, – с такой же довольной физиономией ответил Ефимка. Физиономия-то довольная, а вот на сердце муторно! «И она чего-то не пришла… Обычно в этот час уже здесь всегда сидит, – тоскливо думал хлопец. – Ни её, ни подружки… Может, гуляют где? Может! А где и, главное, с кем?» От таких мрачных мыслей Ефимке и вовсе стало тоскливо. Он даже невольно начал всматриваться в хлопцев и мысленно отмечать, кого здесь ещё нет. Болезненно прикидывая, с кем бы могла задержаться Олеся, он лелеял надежду, что есть какая-то другая причина. А может быть, с подружкой её что, с Катькой! Это, конечно, больше бы устраивало Ефимку, но в голову, как обычно, лезли самые худшие мысли.

– Ты чего это насупился? – толкнул друга в плечо весёлый Кузя.

– Ничего, – угрюмо буркнул Ефимка и незаметно вздохнул.

Кузя недоумённо пожал плечами и, не особо принимая всерьёз понурость друга, весело засокотал от чьей-то шутки.

Вокруг костра собралось уже довольно много молодёжи. Оживлённый гул всё чаще сопровождался задорными выкриками, девичьим визгом и хохотом парней.

Ефимка натянуто улыбался и через силу старался казаться беззаботно весёлым. Но это у него плохо получалось.

– Ефимка, что ты сегодня как в воду опущенный? – заметила одна из девчат. – Что ты нос повесил, что стоишь невесел?! – вдруг ещё бойче, нараспев задела она хлопца, видимо, сама вешавшая нос, глядя на него.

– Тебе показалось! У меня настроение хоть куда! – притворно весело ответил Ефимка, а на душе – тоска зелёная.

Задумчивость Ефимки замечали лишь некоторые девчата, которые вообще замечали за ним всё. Но вот кто-то из них удивлённо произнёс:

– Ой, Катька с Олесей идут!

Сердце у Ефимки взволнованно ёкнуло. Он поднял взор, и… в душу чёрным вороном ворвалось отчаяние: Олеся шла рядом с незнакомым хлопцем; чуть в сторонке их сопровождала Катька, и это сразу бросилось всем в глаза.

Молодёжь сдержанно встретила девчат, всё внимание обратив на незнакомого белобрысого хлопца. Олеся и Катька, словно не замечая этого, непринуждённо влились в привычное окружение.

Как обычно протекал звёздный вечер. Но именно в этот вечер Ефимка чувствовал себя не как обычно. Он пытался было сказать что-то интересное, смешное, но на его слова обращали внимание совсем не те, для кого они предназначались. Олеся, как показалось Ефимке, и вовсе ни разу не глянула в его сторону, совсем не замечала поникшего парубка. Она часто и тихо говорила что-то новенькому, незаметно указывая глазами на кого-нибудь из местных. И вот Ефимка наконец-то поймал и на себе взгляд девушки! Озорной искрящийся взгляд! Но… это было совсем не то.