– Ника, давайте поговорим разумно?

Егор незаметно подобрался и посерьезнел.

– Вы приехали в незнакомое место, поселились в старом, разваливающемся доме, денег у вас нет, нормальной работы, судя по всему, тоже.

Он замолчал, видимо, ожидая, что я попытаюсь возразить, но я не проронила ни звука. А чего спорить-то? Он абсолютно прав, все так и есть.

– Неужели вам нравится такая жизнь? – тихо спросил Егор.

– А если я скажу, что нравится?

Я отложила вилку и уставилась в окно. Мороз уже успел разрисовать его тонкими узорами. Красиво. По-новогоднему.

– Простите, Ника, но я вам не поверю, – мягко произнес мужчина.

– Да пожалуйста, – пожала в ответ плечами. – Не верьте, но, тем не менее, это так.

– Ника, послушайте…

Егор поймал мой взгляд и неожиданно замолчал.

Зрачки его расширились, крылья крупного носа чуть дрогнули, губы едва заметно шевельнулись, но он по-прежнему не проронил ни звука.

– Что? – не выдержав, спросила я. В душе поднималось проклятое, глубинное, женское… И так захотелось придвинуться ближе, обнять руками могучие плечи, коснуться губ, ощутить вкус поцелуя…

– Уезжайте, – хрипло выдохнул Егор и рывком поднялся из-за стола. – Я дам вам хорошую сумму, но вы завтра же должны уехать. Вот бумаги, тут нужна только ваша подпись, – он выложил на стол какие-то листки с гербовыми знаками.

Ах ты ж… Приземление вышло болезненным. Меня будто штормом на скалистый берег выкинуло. Даже дыхание сбилось. И внутри больно стало, словно с разбегу на каменную глыбу напоролась.

– Даже не подумаю! – пересилив глупые эмоции, с вызовом посмотрела на мачо.

– Ника, вы не понимаете! – повысил голос Егор. – Вам нельзя здесь оставаться!

– Да что вы?!

– Не глупите, – почти прорычал он.

В янтарных глазах зарождалась буря.

– Это пока я говорю с вами по-хорошему, но ведь могу и по-другому.

Егор грозно нахмурился, и я только сейчас заметила, какие огромные у него руки, как перекатываются под тонкой толстовкой бугристые мышцы и каким натренированным выглядит крупное, гибкое тело. Нет, я и раньше все это видела, но почему-то теперь сила и мощь, исходящие от соседа, показались устрашающими.

– Уходите, – твердо сказала я, глядя в беснующийся расплавленный янтарь.

Егор застыл напротив, не двигаясь с места. Он смотрел мне в глаза, а я чувствовала, что воздух вокруг него вибрирует, как рядом с оголенным высоковольтным проводом. Протяни руку – и сгоришь. Но мне почему-то не было страшно. Страх ушел. А ему на смену пришло странное чувство. Странное и глупое.

– Ты об этом пожалеешь, – глухо произнес Егор.

Широко шагая, он вышел из кухни, схватил с вешалки дубленку и громко захлопнул за собой дверь.

А я уткнулась в скомканный фартук и расплакалась. Стало так больно, как будто из меня душу вынули. Разве так бывает? Разве можно всего за пару дней влюбиться в абсолютно незнакомого человека? Я ведь даже имени его не знала. И что теперь делать? Как выкинуть из сердца проклятого мачо, если он пролез туда без спроса, как вор?

– Хватит реветь! – громко приказала себе. – С ворами у нас разговор короткий – вышвырнуть и забыть. И все.

Калитка грохнула за спиной, и этот грохот прошелся по телу холодной волной.

Ненавижу чувствовать себя подонком! Мерзкое чувство!

Но как иначе выставить отсюда эту девочку? Как объяснить по-хорошему? Ну не место ей в деревне оборотней! Совсем не место. Еще и полнолуние приближается. Если она останется здесь… Нет, я не могу рисковать.

Проклятый Митяй! Так хотел подгадить стае, что даже молоденькую девчушку не пощадил. Поганый все-таки старик был. Скряга, каких мало, вредный, въедливый, злобный. Неужели не понимал, что делает? Или, наоборот, очень хорошо понимал? Полдеревни одиноких парней. Попробуй удержи их в узде. А ведь если что-то случится, спрос будет с меня. Как же! Альфа не справился, допустил нарушение закона. Не сумел защитить человека.