– Думаю, если я их не сниму, ваша домработница проклянет меня татарским проклятьем, – с задорной улыбкой произнесла девушка.

–Чем?? – глядя на его изумленное лицо, хотелось рассмеяться. Она с трудом сдержалась.

– Ну… у меня однокурсница была. Она говорила, что татарские проклятья – самые сильные. Конечно, не хочется проверять на практике, но за грязные следы на вымытом полу по-другому нельзя.

Мужчина несколько секунд смотрел в недоумении, а потом, запрокинув голову, расхохотался. Девушка не выдержала, и через секунду присоединилась к нему. «И все же», – осмеявшись сказала она, – «Держите». И всунув ему белобрысый комок, присела, расшнуровывая ботинки. Котяра недовольно мявкнул и попытался вцепиться когтями. Михаил потрясенно держал эту мелочь на ладони, не зная, что делать дальше. Даша разогнулась, сняла с себя куртку и шарф. Одернув светло-кофейный свитер с небольшим круглым вырезом, она стыдливо поджала пальцы ног. На ногах были вязанные носки ярко-апельсинового цвета. Девушка обожала этот радостный цвет, но на фоне строгого элегантного дома ее носки смотрелись убойным выстрелом прямо в сердце дизайнера.

Даша удивлялась сама себе – приехала домой к незнакомому огромному мужику – и не чувствовала ни грамма страха. Да, робела перед роскошью автомобиля и дома, но не перед ним. Михаил так помог котенку, столько с ними возился – ну не мог он после этого сделать ей что-то плохое. Лично ей – не мог и все. Откуда бралась эта уверенность – она и сама не знала.

Почему-то ей нравилось на него смотреть. Да, мужчина был красив, красив мужественной красотой – густые темно-каштановые волосы, яркие синие глаза, высокий умный лоб, патрицианский нос, с чуть хищно развевающимися ноздрями, твердо очерченные губы, упрямый подбородок. Однако почему-то, когда она на него смотрела, его неординарная внешность отходила на второй план. Она улыбалась и смотрела ему в душу, зная, чувствуя в нем что-то хорошее. То, о чем он и сам, наверное, забыл за свою долгую жизнь. Кроме того, девушка отдавала себе отчет, что этот мужчина так недосягаемо, космически далек от нее и ее жизни, что даже крохотная мысль о чем-то большем не возникала в принципе. Их свела одна спасенная жизнь, а потом они разойдутся, чтобы уже никогда не встретиться. Да, будут с теплом вспоминать друг о друге, хоть и с оттенком легкой грусти. Вернее – это она будет вспоминать, а у него наверняка слишком яркая и насыщенная жизнь, в которой нет места таким обыкновенным девушкам, как она.

Михаил с облегчением отдал ей питомца, которого она тут же прижала, ласково почесывая. Тот, почуяв хозяйку, сразу затарахтел.

– Пойдем, что ли в гостиную, – пригласил ее Михаил, на ходу скидывая пальто и пиджак на спинку ближайшего дивана. Остановился на секунду, чтобы закатать рукава голубой рубашки.

Комната была большая и светлая, с высоким потолком. Продуманно расставленные мягкие диванчики посередине, и камин с уютными креслами у одной из стен. Чувствовалась дизайнерская рука, аккуратно помноженная на хороший вкус и большие деньги. При этом было в этом доме что-то неуловимо мужское. Возможно дело в темной отделке камина и благородном светло-сером цвете стен, камень и дерево были ненавязчиво вплетены в антураж. А может, потому что отсутствовали всякие мелкие безделушки на каминной полке и журнальных столиках. Женской руки в доме не чувствовалось от слова совсем.

Водитель занес пакеты с покупками в дом, и сложил все на одном из диванов. Михаил опустился на другой диван, плеснул себе виски и чуть улыбнувшись, внимательно посмотрел на девушку.