- Может, проверим хоть разок? – Недобро сверкают глаза гостя.

- Не спорь! Завел привычку – со старшим спорить!

- Как скажешь. – Всеволод, угрюмо смотря из-под насупленных бровей, встал и вышел из дома. Дед Ших накрепко запер за ним дверь, а после - ставни.

2. Глава 2, где находится распутье, которого на самом деле не бывает для тех, кто идёт по своему пути

Вот и утро! Петух разбудил, бесстыжая птица, так оглушительно завопил, будто на голове сидел.

Опять зевота такая, что челюсть трещит и глаза никак открываться не хотят… Эх, люблю я поспать, как ни стыди меня, как ни укоряй. Отчим, бывало, всё утро мне над ухом кричал, какая я лентяйка, бестолочь, и толку от меня нет никакого, ем больше, чем работаю. И что если б не его безмерная доброта, я бы с голоду подохла. Что хорошие падчерицы на рассвете подпрыгивают и бросаются работать, а я целыми днями бока отлеживаю.

И действительно, хотя и привирал он шибко – вставали мы с Малинкой засветло и весь день работали, но дай мне волю… спала бы до обеда каждый день!

Толком не разлепив глаза, я принялась стягивать с себя одеяло, но тут в нос шибанул какой-то незнакомый запах, которого во владениях Шиха быть не должно. И пусть бы… мало ли запахов на белом свете, но это был запах мужчины.

Я вскочила. Малинка? Где сестра?

Что-о?!

Чужой человек разлёгся на голом полу, едва прикрытом соломой, прямо у наших лежаков. Здоровый какой! Густая щетина на подбородке, глаза красные, опухшие. Серые штаны и рубаха, ноги босые и грязные. То ещё зрелище! А самое дикое – верхом на его животе сидела Малинка, спросонья хлопая глазами. Боком сидела, словно на коне. Наверное, как обычно с лежака сползала, но вместо соломы приземлилась на это… на этого…

Он молчит. Смотрит только неотрывно то на меня, то на сестру. Да откуда он тут взялся?!

- А ну отпусти её!

Я выпрямилась, кулаки сжались. Малинка говорила, я, когда кричу, похожа на котёнка, который шипит. Вот не думаю, если этот тип пошевелиться, я ему глаза выцарапаю. Так что смотри, незнакомец, разве похоже, что я отступлю и брошу сестру?! Разве я смешна в своей угрозе? И поверь, когда я заступаюсь за свою семью, убить могу!

- Руки от неё убери!

Малинка с недоумением смотрит вниз, как будто впервые видит, что он её своими лапищами размером с лопату за спину поддерживает, как будто иначе она упадёт. Вроде как одолжение великое делает. Неужели так ловко притворяется?

Незнакомец спокойно, на показ убирает руки, кладя их себе на грудь. Фух, вроде обошлось.

- Успокойся, кошка, я её не обижу.

Густой голос такой ровный, серьёзный, так и подбивает ему довериться, но не на тех напали! Довериться пути или деду – одно, а незнакомому мужчине – совсем иное.

- Какая я тебе кошка?!

А Малинка, вместо того, чтобы убираться скорей от незнакомца куда подальше, так и сидит, рассматривая его с большим интересом. И ещё смеётся.

- Слышала, Жгучка? А я говорила.

Её, значит, весело?

- А ну встань сейчас же!

Пришлось со всей силы за руку её тащить. Малинка вскрикнула, отняв руку и зло на меня уставилась.

- Ай! Осторожней. Оторвёшь!

- Прости. – Однако я убедилась, что сестра отошла от незнакомца к выходу. Забрав вещи, с вечера сложенные под подушкой, мы вышли из сарая, а чужак остался лежать, где лежал. Только голову приподнял и смотрел на нас, спокойным, медленным взглядом. Зря я, наверное, кричала. Он вон еле шевелиться, слабый какой-то. Может и больной.

- Извини. – На прощание Малинка обернулась и улыбнулась чужаку. - Не очень приятно, когда во сне на тебя кто-то сверху валится. Хоть не ушибла?

И тут же захихикала.

Вот ещё, извиняться! Он сам тут улегся, никто не заставлял. Кстати, а чего он тут улёгся?