Самсон был в ступоре. Он никогда ничего не брал у незнакомых людей, но сегодня произошло чудо. Сначала он встретился с Владимиром Покойченко, потом с его женой, и ни об одном из них он не мог подумать, как о чужом. Отзывчивые, доброжелательные люди. Их ли он видел в прошлый раз, разгружающих «ГАЗель»?

– Это… было бы здорово, – запинаясь, пробормотал Самсон.

Женщина на ощупь нашла в пакете ванилин, отцепила необходимое число упаковок и протянула мальчику:

– Держи.

– Спасибо. Я завтра же все верну!

Она улыбнулась, после чего луна зашла за облака и на дороге вновь воцарился мрак.

– Ты же хорошо знаешь эту местность, Самсон? – женщина сделала шаг вперед. Дорога перед ней потерялась.

– Конечно.

– Поможешь нам добраться до дома? В такой темноте я боюсь пропустить свой двор.

– Нет проблем. Нам идти от силы сто метров. Главное, держитесь подальше от обочины. В траве по ночам бегают ежи.

– Как хорошо, что природа здесь не умирает, – восхитилась мама Ани.

– И еще змеи, – добавил мальчик и подметил, что воодушевление за его спиной мгновенно сникло.

– Змеи? – переспросила Юлия. – Ядовитые?

– Из ядовитых только гадюки, но они встречаются очень редко.

– А какие змеи встречаются часто?

– Видел медянок, – сказал Самсон. – Еще полозов. Они не опасны.

– Ох, – прошептала женщина. – Я вообще не разбираюсь в змеях. Для меня они все одинаковые.

– Я тоже не разбирался, – они двинулись. Самсон шел чуть впереди. Волнение исчезло, и он почувствовал себя хорошо. – Пока меня не укусили.

– Какой ужас!

– Папа оказал мне первую помощь, и я не умер, – с гордостью сказал он. – Потом меня доставили в больницу в Раевской. Там вкололи какую-то сыворотку.

– Хорошо, что все обошлось. А если бы такая штука заползла в дом?

– Да-а, – согласился Самсон. – Хорошего мало.

Юлия отвела дочь от обочины:

– Ты поняла, что здесь нельзя ходить по траве в темное время суток?

– Ага, – отозвалась девочка.

– Думаю, все будет хорошо, – сказал Самсон. – Я видел, как вы приукрасили двор деда Фоминко. После такой уборки к вам ни одна змея не приползет, – для пущей уверенности он добавил: – Змеи любят заросли, водоемы и высокую траву. А у вас теперь так чисто, что, будь дед Фоминко живой, он бы и не узнал свой дом.

– Спасибо, – поблагодарила Юлия.

– Прошел бы мимо, – продолжил мальчик. – Ох, забыл вам рассказать о летучих мышах, но это уже в следующий раз. Слишком длинная история.

Самсон перешел на другую сторону дороги и торжественно произнес:

– Вот и ваш дом, – он указал на очертания ветхого строения.

В одном из окон горела лампа, и дорожка перед домом была слабо освещена.

– Наш папа даже не потрудился зажечь фонарь на крыльце, – вздохнула женщина. – Наверное, сильно устал.

– Или фонарь не работает, – сухо довершила Аня.

Самсон остановился.

– У нас иногда отключают электричество. Если вам понадобится помощь, обращайтесь. У меня есть три фонарика. Я мог бы одолжить вам любой из них.

– Большое спасибо, – поблагодарила женщина. – Обязательно обратимся, если найдем в темноте ваш дом.

Она тихонько засмеялась, и Самсон почувствовал, что смех этот исходит от души. Он тоже поблагодарил женщину за оказанную услугу и пообещал, что вернется с пакетиками ванилина завтра ровно в десять утра.

Про подробности своего похода в магазин Самсон маме не рассказал. Вечер он провел в приятном взбудораженном состоянии, общаясь сам с собой.

Разбуженный внезапным криком, Самсон сел на кровати и уставился в темноту. Он с трудом узнал свою комнату. Тесное, как гроб, помещение показалось мальчику еще более маленьким и замкнутым из-за занавешенных гардин, которые мама сшила специально, чтобы солнце не пробивалось в детскую слишком рано. Самсон имел чуткий сон и не мог спать при свете. Раньше он пробуждался в четыре утра и ворочался до тех пор, пока будильник не звал его в школу, где первые два урока он неизменно клевал носом. Сейчас с плотными гардинами, выглядевшими, точно театральный занавес, его сон удлинился, что, к сожалению, не сильно повлияло на внимательность в школе. На первых двух уроках Самсон продолжал летать в облаках.